— Так бы и съел тебя. — Рыкнул напоследок Витольд и разомкнул крылья. — Жаль мы — не одни. Эхх!
Талик наслаждался моментом. Эльф сначала был красный как рак и очень злой. А потом как-то резко побледнел. В проходе стояла Силь. Кавайная, наверное, устала их ждать и пришла поторопить. Вот это — удача! Писатель Золотов никогда не писал любовные романы и даже не читал их, но не удержался и похвалил себя за такой забавный поворот сюжета. Интересно, сколько и как эльф будет перед попаданкой извиняться?
Остроухий дёрнулся было из-за стола и даже попытался что-то помямлить:
— А…, я…
— Вот, значит как! — Взрычал Талик, поднимаясь с лавки. — Я всегда подозревал, что ты мне изменяешь! С ней!
Самураи опять «ухх-нули». Ну, ещё бы! Такая сцена! Силь и впрямь ревновала — никаких игр. Лучше бы она тоже что-нибудь сказала для пущей убедительности, но тут опять появилась мультяшная попаданка с двумя корзинами еды сразу. Она протиснулась мимо застывшей Силь. Кавайная качнулась, очнулась, гордо развернулась и ушла, откуда пришла. Нальдо совсем сник, но не забыл прожечь Талика ненавидящим взглядом. Взгляд ничего хорошего не обещал. Ну, и ладно. Не убьёт же!
Между тем, японистая девчонка прямо-таки семафорила глазами, намекая, что и рис кончился, и куры все убиты, и пора бы уже гостям уложить продукты и посетить её хибару для дальнейшей беседы. Это неумное создание выглядело настолько неестественно, а вело себя так нервно, что самураистые попаданцы зашевелились. Талик слишком поздно понял, что своими играми почти убедил их в том, что его конвоир — возможно, попаданец. Или, что еще хуже — Охотник, но такой, которого вполне можно случайно принять за своего. После устроенного спектакля — точно можно. О том, как радостно здесь встречают представителей власти, Талик вспомнил сразу же, как только услышал противный шелест мечей, покидающих ножны. Демонически прекрасный писатель Золотов как-то совсем забыл, что в Мутном Месте в дело могут пойти не только кулаки, но и острые железные предметы.
Бутончик внутри захлёбывался запредельным ужасом, и ни Витольд, ни оборотень не могли избавить писательскую голову от приступа паники.
Два самурая рванулись вперёд. Тяжеленные крылья не способствовали ни прыти, ни разворотливости, поэтому пока Талик их складывал, да пока тянулся к рукояти своего заплечного меча, левое крыло ему ловко укоротили на десяток перьев. Хорошо, что только перьев. И ни один японистый гад даже «банзай» перед нападением не крикнул. По-японски раскланиваться тоже никто не собирался. Самураи слажено отпрыгнули и приготовились ко второй атаке.