— Это мир попаданов и только попаданов. — Распинался эльф. — Мы наблюдаем и помогаем в самых крайних случаях, таких как: угроза голода, массовой эпидемии, падение небес на землю, что — вряд ли. Попадан реализуется, но — один. Реализация попадана вместе с миром желаемого типа и дизайна — в природе неизвестна. Поэтому: бабушек-травниц, которые ждут в лесу с пирогами наготове — нет, отсталого населения, фанатеющего от застежки типа «молния» — нет, рояли по кустам не прячутся! — По ходу речи главный конвоир забыл о небесах и обратил взор на непосредственного виновника событий. — Хотел быть единственным дядей-хулиганом в детском саду? — Ехидно вопрошал он Талика. — Не выйдет! Здесь все такие. Хотел бить с разворота наповал одним ударом? Все хотели! Реализовал возможности — используй! Там… — Эльф указал в сторону просыпающегося Парижа. — Тоже хотят. Подростковое буйство, стайный инстинкт, бунт против правил. У всех. Думал тебе для счастья не хватает роста, объема, клыков, крыльев и шерсти? Теперь у тебя все есть! Самоутверждайся на здоровье. Но желательно так, чтобы от твоих потуг не страдало его здоровье! — Указал эльф на несчастного Баську. — Понял?
Почему не надо ходить обратно в Париж, конкретно разъяснял уже Силь.
Коварные парижане теперь прекрасно знали, кто сопровождает могучего демона. Но кроме тех троих, которым Наль об этом сообщил, все прочие сделают вид, что им ровным счетом ничего неизвестно. Малолетнее население искренне полагало, что им все обязаны, а самые обязанные из всех — жители продвинутой реальности. И вот эти гады (с такой характеристикой Виталий был полностью согласен) тормозили их сбывающуюся мечту в самом неожиданном месте. У большинства, правда, и тормозить не приходилось: не каждый выстраивал в себе полноценную четко обозначенную личность. Как и что там выстроил себе сам Силь, Талик решил не уточнять. Но от Парижа надо было уходить быстро, потому что отловить и отметелить парочку охотников, здесь было не просто забавой, а национальным видом спорта. А уж демона, который кидался столом в братьев-попаданцев, следовало проучить как ренегата — сильно и больно.
Уяснив новые подробности мироустройства, писатель Золотов пришел к выводу: и этот мир ничего нового не изобрел. Начальство сидело по кабинетам, составляло планы и писало инструкции, руководствуясь самыми благими намерениями. А подчиненные от этих намерений страдали. И больше всех — Баська. Что, спрашивается, мешало ему ходить в своем комбезе? Вопрос оказался не риторическим. Как только Талик представил себе: едет демон на кобыле, а рядом идет гном в водолазном костюме, так сразу отсталое средневековье утратило достоверность, а грязный Париж стал еще грязнее. А вот битый и бинтованный Баська в драной рубахе не намекал своим видом, что чистенькая современность где-то есть и живется там много лучше. А значит — не раздражал. От предложения Талика дать Силю в руки табличку «Охотники» все дружно отказались, даже сам Силь. А то и его побьют как ренегата. Предложение орать каждому встречному еще издали, кто такие Наль и Баська, тоже не прошло.