Генри сжал кулаки.
«И все это под моим именем».
- Ваше величество? – вмешался Скаргрейв. – Вы в порядке?
Я ощущала отчаяние Генри. А потом слабую, но настоящую искру мятежа.
- У меня есть вопрос, - сказал он.
Самодовольство лорда Виншипа дрогнуло.
- Насчет моего отчета, Ваше величество?
- Да, - Генри все же зазвучал как король. – Все эти аресты были необходимы?
Виншип пролепетал в ответ:
- О, кхм, да… именно… Полагаю…
Скаргрейв недовольно нахмурился, но мягко сказал Генри, словно успокаивал его:
- Конечно, они были необходимы, Ваше величество. Вы ведь слышали, что мы получили признания.
Генри вскинул руку.
- Я хочу увидеть бумаги.
Скаргрейв склонился к нему.
- Нет необходимости…
Я ощущала, как колотится сердце Генри, но он настоял:
- Как ваш король, - сказал он Виншипу, - мы требуем увидеть бумаги.
С виноватым взглядом на Скаргрейва, Виншип отдал отчеты.
- Ваше величество, это неправильно, - Скаргрейв не скрывал гнева, но управлял им. – Как я и говорил, для всего есть свое время и место…
- Вот этот арест, - рука Генри дрожала, когда он указывал на строки, но голос его был ровным. – Тут говорится, что человек всего лишь пожаловался на цену хлеба. Но его арестовали за измену.
- Если позволите, Ваше величество, - Скаргрейв забрал у Генри бумаги. – Ах, да. Вспоминаю. Все так и началось, с жалобы на цену.
- Это не измена, - сказал Генри.
- Так начинается измена. Жалоба на цену – это жалоба на политику короля, значит, сомнение в самом короле.
- Но он говорил о хлебе.
- Он проявлял недовольство. Один шепот, и он разойдется, разгорится, как огонь. И, как огонь, этот шепот приведет к катастрофе. Он поглотит все вокруг, и шепот превратится в крик, и люди будут желать кровь короля.
- Но этот человек…
- Его задержали и допросили не без причины. Даже если это была жалоба на хлеб. Но, может, вам интересно знать, что, когда его дом обыскали, то нашли у него подстрекающую брошюру Локка и Гротиуса насчет границ власти короля и права подданных восстать против короля. Под угрозой тенегримов он во всем признался, и его приговорили к десяти годам тяжелого труда на острове Мэн. Вы избавлены от него.
- Но…
- Вы бы предпочли, чтобы мы отпустили его? – лорд Скаргрейв раздражался. – Чтобы он читал брошюры и книги о правах людей, а потом встречал единомышленников и замышлял мятеж против правителей страны? Чтобы вас убили так же, как короля перед вами?
Генри смотрел прямо перед собой. Только я знала, как сильно ранили его эти слова, и как сильно сейчас он ненавидел лорда-защитника.
Похоже, Скаргрейв ощутил его настроение, потому что совладал с собой.