Я даже не сразу замечаю Алексея Константиновича, держащего в руках корзину с оранжевыми цветами — точно такую же, которую я когда-то получила вместе с подписанным договором «Оушен». Терехов впивается в меня взглядом, по своему обыкновению щуря глаза.
— Мария! — Алексей Константинович расплывается в довольной улыбке. — С наступающим!
— Спасибо, — благодарю я. — Поставьте корзину на стойку, она тяжелая, наверное.
Избавившись от ноши, он принимается нести какую-то чепуху на тему погоды и загруженности дорог. Терехов молчит и с каменным лицом продолжает осматривать меня. Под его пристальным взглядом, на который периодически приходится отвечать, я чувствую себя неуютно. Он, что, пытается найти в моем гардеробе хоть одну синюю вещь? Жалко, не знала о его визите — оправдала бы надежды! «Идиотка! Он…», — начал здравый рассудок, но тут же был прерван громкими фанфарами самолюбия.
— Я вас тоже поздравляю, — наконец произносит Терехов и протягивает мне ярко-красный бумажный пакет. — Надеюсь, вы снисходительно относитесь к шампанскому, — и он усмехается.
Но это — только начало пыток, потому что из своего кабинета выходит Рябинов. Увидев нас, он спешит присоединиться к беседе.
— Добрый день, — он обменивается рукопожатиями с Тереховым и Алексеем Константиновичем. — Феофан, ты в командировку или только что оттуда?
Тот смеряет Рябинова презрительным взглядом и, ни слова не говоря, снова смотрит на меня.
— Быть может, пройдем в мой кабинет?
— Спасибо, нам уже пора, — даже не посмотрев на него, отвечает Терехов. — Еще раз с наступающим, Мария.
Когда мои посетители уходят, Рябинов заливается смехом. И что смешного? Подумаешь, приехали поздравить. Скорее всего, это инициатива Алексея Константиновича, а Терехов просто с ним увязался — озвучиваю я свои предположения, после чего он принимается хохотать еще громче, вызывая недоумение у секретарш и мимо проходящих сотрудников.
— К тебе отнести или в машину? — наконец он успокаивается и берет со стойки корзину с цветами.
— Ко мне. И хватит смеяться, на нас уже все косятся.
Пока мы идем к моему рабочему месту, он не произносит ни слова.
— Ого, какие цветы! — Оля приоткрывает рот от изумления. — Кто подарил?
— Президент «Оушен», — с ухмылкой отвечает Рябинов. — Даже сам потрудился доставить!
Лидочка охает и, побледнев, опускается в кресло. Наверняка она желает только одного: наброситься на меня и расцарапать мне лицо, чтобы наверняка быть на свете всех милей и единолично купаться в мужском внимании, не опасаясь конкуренции. В такие моменты я искренне ей сочувствую: никто не желает ухаживаний со стороны сильного пола так, как Лидочка, и никто не хочет найти своего принца так, как она. Конечно, ухаживания она получает, но вот только среди многочисленных ухажеров, похоже, ни одного принца не водится. А ей так хочется!