— Мария?
Генерального не особо заботят мои душевные переживания и мои предпочтения в выборе тем для разговора: он ждет ответ на поставленный вопрос. Что ж, притворюсь дурой.
— Да, мое управление сопровождает «Оушен».
— Я не об этом спросил. Не стоит скоромничать, Мария, господин Рябинов рассказал, что сотрудничество с «Оушен» — исключительно ваша заслуга.
Тщеславие берет самую высокую за несколько лет ноту, а самолюбие не просто дудит в фанфары, а уже дирижирует целым оркестром! Здравый рассудок невозможно услышать, хотя именно его совет сейчас необходим. Что делать? Соврать, что Витя все приукрасил? Промолчать? Все-таки выцарапать глаза Петровичу? Или выкинуться из окна?
— Это — совместная заслуга, — отвечаю я достаточно скоро, чтобы не дать повода сомневаться в правдивости своих слов.
— Ну да, конечно, — Петрович лукаво улыбается. — Можете идти, Мария.
Третью попытку вывести меня из душевного равновесия предпринял Рябинов. Во время обеда я имела неосторожность рассказать ему об очередной аудиенции у Петровича, но он лишь отмахнулся — мол, все, лучше не бывает, а генеральный всего лишь собеседует меня перед вступлением в должность директора департамента! Рябинов снова обвинил меня в паранойе и даже посоветовал попить успокоительного, либо обратиться к врачу за квалифицированной помощью, после чего я хотела воткнуть вилку в его руку. Тот факт, что Петрович повысил бы меня безо всяких прелюдий, имей он такие намерения, был понятен только мне, но никак не Рябинову… Казалось, его куда больше волновали стейк и гарнир, нежели мои участившиеся посещения кабинета генерального. Поэтому мне не оставалось ничего иного, как улыбнуться и притвориться, будто бы начальник смог развеять мои страхи. В то время сомнение, поселившееся в глубине души, уже чувствовало себя, как дома…
Но на этом мои злоключения не закончились: когда я вернулась в офис, то застала Аню и Лидочку за живым обсуждением какой-то темы. Эпизод, конечно, занимательный — Безухова, в принципе, не любила разговоры на рабочем месте, тем более, разговоры с Ландышевой. Но, поскольку Рябинову все-таки удалось испортить этот чудесный день, то меня не особо заботил треп подчиненных.
Вешаю пальто и сажусь за стол. Боковым зрением замечаю, что Ландышева уставилась на меня, как на привидение. Оборачиваюсь и встречаюсь взглядами с Аней: в ее глазах — всеобъемлющий ужас. Они издеваются?
— Что происходит? — не выдерживаю я.
— Мокрозад купил новую машину, — отвечает Лидочка и несколько раз моргает.
Они точно издеваются! Какое мне дело до Мокрозада и его новой машины? И без него хватает забот!