— Послушай, я не разбираюсь в юридических тонкостях, но думаю, что в случае развода ребенка оставили бы с тобой. Максим уже подал на развод?
— Нет… Он мне об этом не говорил… Я не знаю…У Максима теперь целое состояние, он наймет лучших адвокатов!
Какой же он мерзавец! Неужели нельзя по-хорошему расстаться с женой? Хотя бы из чувства благодарности за ее бесцельно прожитые в его обществе годы! Жизнь несправедлива! Почему бездельнику Максиму, который не заслуживает ничего, кроме презрения, вдруг достались миллионы?
Оля смотрит на свои руки, а по ее щекам катятся слезы. Нет, я не оставлю ее одну!
— Я обычно стараюсь не обращаться за помощью к родителям, но не в этом случае. У моей семьи есть хороший адвокат. Он займется твоим делом. Не переживай, все наладится, — подхожу к ней и обнимаю. — Ты не одна, слышишь?
Кирилл паркуется возле офиса компании «Х».
— Пока, зайка! — он чмокает меня в губы. — Вечером заеду.
Бормочу что-то невнятное в ответ и выхожу из машины. С трудом держа равновесие на покрытом ледяной коркой асфальте, дохожу до лестницы и хватаюсь за перила, чтобы не поскользнуться.
— Варнас! — слышу за спиной голос Рябинова. — Кто это тебя привозит утром на работу?
Вечно он некстати! Меньше всего хочется обсуждать с ним свою личную жизнь! Тем более что и обсуждать здесь нечего: у нас с Кириллом нет ничего серьезного — просто иногда проводим время вместе. Незачем кому-то знать подробности.
Рябинов берет меня под локоть и помогает подняться. Мы входим в здание и следуем к лифтам.
— Так кто это был? — снова спрашивает он.
— Бывший муж, — отвечаю в надежде на то, что такой ответ остудит его пыл и избавит меня от дальнейших расспросов.
— Который? — Рябинов приподнимает брови.
— Первый. Он самый любимый, знаешь ли.
К моей радости, на этом расспросы заканчиваются.
Все заняты своими делами: Аня подписывает счета, заметно повеселевшая после вчерашней консультации с адвокатом моей семьи Оля что-то объясняет Малиновой, Лидочка любуется на себя в зеркало пудреницы. Негромко приветствую присутствующих и включаю системный блок. На рабочем столе меня ждет высокая стопка документов на подпись, поверх которых лежит заявление Лидочки на двухнедельный отпуск.
— Что это? — удивленно спрашиваю я.
— Мне нужно в отпуск, — отвечает она как ни в чем не бывало и захлопывает пудреницу.
— Но у тебя нет неотгуленных дней. Тем более что ты уже брала две недели в этом году, а сейчас только март.
— Тебе жалко?!
Ее наглость переходит все границы! Причем она наглеет с каждым днем все больше и больше. Что такое произошло, если Ландышева потеряла связь с реальностью?