— Мне — нет. А отделу кадров, который предусмотрел в трудовом договоре двадцать восемь дней календарного отпуска в год — жалко.
— Я подпишу у Виктора, — она вскакивает с места.
— Без моей визы? — изгибаю бровь. — Удачи.
Схватив заявление, озлобленная Ландышева пулей вылетает из отсека, по пути чуть не споткнувшись на высоких каблуках. Забыв о своих делах, Оля, Аня и Малинова шокированно смотрят на меня: если раньше я и осаждала Лидочку, то не так жестко. Но и она раньше не позволяла себе подобные демарши!
— Тамара, подойди попозже, — чуть слышно произносит Ухова и, дождавшись, когда Малинова уберется из отсека, обращается ко мне. — Что-то случилось?
— У меня — нет. А вот у твоей подружки, похоже, весеннее обострение. Быть может, ты мне скажешь, чем оно вызвано?
— Да они не общаются уже неделю, — бормочет Аня.
— О, — произношу я. — В таком случае, Ландышева всего лишь тронулась умом. Не стоит переживать.
Сажусь в кресло и с каменным лицом принимаюсь подписывать документы. Тщеславие вопит во все горло, что необходимо поставить Ландышеву на место, самолюбие отбивает барабанную дробь, и даже здравый рассудок соглашается с тем, что мне, как руководителю, необходимо со всей жесткостью охладить пыл строптивой подчиненной, дабы остальным было неповадно.
Через несколько минут она возвращается и с премилой улыбочкой сообщает, что Виктор ждет меня у себя. Он, что, рехнулся? Мог бы и сам мне позвонить, а не передавать приглашения через нее! Сохраняя внешнее спокойствие, я продолжаю сидеть на месте и подписывать документы.
— Он тебя ждет, — сквозь зубы процеживает Ландышева.
— В данный момент у меня есть более важные дела, нежели обсуждение твоего отпуска. Можешь еще раз сбегать к Вите и сообщить ему об этом.
Аня издает негромкий смешок, после чего Лидочка, окончательно утратив контроль над своими эмоциями, снова убегает.
— Это было круто, — радостно произносит Аня, но я делаю вид, будто не услышала ее слов.
Вскоре звонит телефон — это Рябинов. Видимо, решил узнать, почему я не бегу сломя голову в его кабинет. Что ж, буду придерживаться выбранной тактики. Не уволит же он меня! И лучше быть уволенной, чем позволить подчиненным общаться в подобной манере.
— Да, — уставшим голосом произношу я, сняв трубку.
— Маш, что там у вас происходит?
— У меня происходит подписание договоров на пять миллионов, потому что курьер клиента сейчас ждет на ресепшене. Что происходит у Ландышевой — спроси сам.
— Понял. Зайди ко мне, как освободишься.
Ничего не отвечаю и просто вешаю трубку. Тщеславие под фанфары самолюбия радостно хлопает в ладоши, восхищаясь нашей ледяной выдержкой и нашим остроумием. Здравый рассудок лишь произносит: «Вот так и будет».