— Ты ведь мне, мама, говорила, что ни чудес, ни волшебников не бывает.
— Так это же цирковые волшебники, не настоящие. Всем чудесам, которые они показывают, может научиться любой ловкий и умный человек. Здесь нет ничего сверхъестественного.
— А ты их когда-нибудь видела?
— Видела, когда еще ходила в школу.
— Ну расскажи мне.
— Во время представления принес такой вот волшебник коробку и продемонстрировал всем, что она пустая. Потом он прикрыл коробку шелковой тряпочкой, взял коротенькую позолоченную палочку, помахал ею, пробормотал при этом какие-то слова и вдруг стал вынимать из «пустой» коробки одну вещь за другой. Сначала букет роз, потом маленького кролика, потом кролика побольше, и еще побольше, потом опять букет. Под конец перевернул коробку, и из нее выскочила утка с утятами. Короче говоря, в его коробке оказалось столько всего, что не вошло бы и в пять таких коробок.
— А как же это все в ту коробку попало?
— Он был на сцене один, и никто ему помочь не мог.
— Ну как же все-таки это возможно?
— А! Не понимаешь? Мы тоже не понимали. И тогда учитель нам рассказал, как это делается. Коробка стояла на большом ящике, покрытом материей. И в коробке и в ящике были так ловко сделаны отверстия, что их никто не заметил. Через эти-то отверстия и просовывал в коробку разные вещи человек, спрятанный в ящике. Все было подготовлено, конечно, заранее, а потом во время представления фокусник только пробормотал над коробкой: «Чары, мары, фук!» — и все уже было в ней.
— И люди ему верили?
— Конечно, верили. Ты бы тоже поверил.
— Чары, мары, фук! — повторял Бобеш и смеялся.
— Что не надо, у тебя сразу получается.
— Выходит, этот фокусник просто обманывал людей, да?
— Конечно, обманывал. Только иногда, милый мальчик, обман бывает людям приятен. Особенно когда он их развлекает.
— А тебе, мама, тоже было приятно?
— Чересчур ты уж любопытен, сынок!
— А ты очень удивлялась на фокусника?
— Все удивлялись. Ведь когда случается что-нибудь необыкновенное, всем бывает интересно.
— И даже если это неправда?
— Ты же любишь читать сказки! А ведь там одна неправда. Или вот, например, ты читал книжку «Жучки». А на самом-то деле никогда и нигде в мире таких жуков не было.
— А я всему верил.
— Ну и хорошо.
— Как же хорошо, если я верил, а это неправда?
— Ты читал там, что жучок, когда переставал слушаться, был всегда как-нибудь наказан. И ты, наверное, кое-что из этого понял. Тот писатель, автор книги, мог бы прямо все это написать о детях, но он решил писать лучше о жучках, чтобы это было красивее и интереснее.