Как Виктор и предполагал, чем глубже проникали они в тоннель, тем явственнее был свет в его конце. Сначала это было лишь смутное предощущение света, затем далекий его отблеск, потом слабое сияние на границе видимости, и наконец свет пришел к ним, наполняясь силой и жизнью. Тоннель закончился. Они стояли теперь в огромной, хорошо освещенной пещере, имевшей форму полусферы. Молочно-белый свет исходил из неровных, каких-то волнистых, что ли, стен и купольного потолка. И Виктор, быстро оглядевший пещеру, в которую они пришли, вдруг с ужасом и восхищением понял, что сейчас они находятся внутри Камня. В тоннеле такого ощущения не было, а здесь появилось. Сразу, вдруг. Через секунду он понял, что это именно так. И дело было не в том, что здесь жил свет и что воздух здесь был другой, свежий и… легкий. Дело было именно во внутреннем ощущении. Невнятном, не детализированном, с трудом осознаваемом ощущении, что они попали в другой мир, в иную среду, в мир исполинского Камня, находившегося в недрах Черной Горы. Странное место. Необычное. Место, не похожее ни на что из того, что видел и знал Виктор. Создавалось абсурдное, ничем, казалось бы, не подтвержденное и снова же неизвестно откуда возникшее впечатление, что Камень жив. Не было никаких звуков, вибраций, даже воздух был недвижим, и свет не менял ни яркости, ни интенсивности, ни спектра, но Виктор чувствовал, что находится внутри Великого Живого, пусть даже это и не было Жизнью в общепринятом смысле.
Увлекшийся созерцанием невиданного зрелища, поглощенный своими странными переживаниями, Виктор не заметил, что Макс пошел вперед, и очнулся только тогда, когда натянулся поводок. Они вышли на середину зала, и Макс снова, как это уже случалось с ним несколько раз по пути сюда, остановился, к чему-то прислушиваясь или принюхиваясь. Он молчал. Молчал и Виктор, полагавший, что вопросы или замечания сейчас неуместны. Прошла минута, другая, третья. Ничего не происходило, только Макс время от времени поворачивался на месте, как будто что-то рассматривая на стенах пещеры или отыскивая что-то, приметы чего знал только он. Наконец он уперся взглядом в одну точку на стене, ничем, по мнению Виктора, не отличавшуюся от множества иных точек на той же самой стене. Постояв так с полминуты, Макс медленно двинулся вперед, и Виктор сразу же последовал за ним. Когда до стены оставалось не более полуметра, Макс остановился, отстегнул карабин поводка от пояса и, не оглядываясь, протянул его Виктору.
– Иди за мной след в след, – сказал он глухим голосом. – На раз, два, три… С богом!