Я фонарел, тут монстр обитает, кушает всех подряд, а они едут не спеша, орут чего-то, хотя от водопада такой гул, что вряд ли они друг друга понимают. Тем временем, компашка из пяти обалдуев и одного толстого, несчастного слуги приближалась к месту рандеву. Да они молокососы, не старше шестнадцати-семнадцати лет, одеты очень ничего, панцири прекрасной работы, всё железо, что на них одето, со следами гравировки: всякие драконы, львы, орлы и прочее, я не присматривался. Лошади или кони, я в этом не понимаю, смотрелись мощно, солидно, настоящие, боевые.
Меня же очень волновало поведение этих ребят. Они были неадекватны абсолютно, и, бросая взгляд на слугу, убеждался в этом всё больше. Понятно и по одежде, что это представители местной золотой молодёжи.
Итак, наша гоп-компания, проезжая прямо напротив меня, вдруг остановилась, о чём-то громко споря, а потом тот, кому кланялся толстяк, выхватив какую-то длинную железку и что-то восторженно крича при этом, показывал на меня и призывал к чему-то.
Ну не могли они меня увидеть, это точно, значит, этот благородный хорёк просто призывает своих собутыльников чем-нибудь заняться и именно в моей стороне, и я так думаю, что пьяная дрянь предлагает из меня, то есть не из меня, а из монстра сделать отбивную, тем самым прославив себя, как самых-самых. Но я-то тут причём?
Бухая братия принялась слезать с коней, и первым это сделал самый горластый. Слуга, упав на колени, о чём-то слёзно его просил, хватаясь за полы плаща своего господина, но тот грубо пнул старика, при этом дико жестикулируя и крича ему в лицо. Ребята решили повеселиться, криком подбадривая себя всей толпой бросились штурмовать косогор, и лишь старый слуга, так и сидел посреди дороги и рыдал, во всяком случае, плечи у него тряслись. Тут к нему подошёл его конь, ткнулся мордой и тихо-тихо ржанул, слуга не глядя поднял левую руку погладил по голове верную кобылу, взялся за повод.
Остальные средства передвижения явно нервничали, вздрагивали, вертелись на месте и всхрапывали, животины и то чувствуют и понимают, что здесь так себя вести нельзя. Я перевёл взгляд на штурмовой отряд.
Да они уже почти поднялись и скоро вылезут на бруствер! И тут я запаниковал.
Они меня грохнут, и разбираться не будут.
Я отчетливо представил себе, как меч этого юнца рассекает мне горло. Видение было такое яркое, как вживую, что меня проняло по-настоящему, я даже почувствовал сильную боль в районе шеи! И я, от испытанного ужаса, закричал.
Это был крик, и этот КРИК где-то я уже один раз слышал.
От собственного крика еле пришёл в себя, осмотрелся вокруг, никого, ни посторонних, ни нападавших. Выглянул на дорогу. И тут меня разобрал смех, аж слёзы на глазах выступили. По дороге, в сторону брода, к младшей сестре несся галопом или карьером табун, состоящий из пяти осёдланных лошадей, вслед за ними неслись четверо рыцарей, без страха и упрёка, оставившие своего предводителя в канаве дороги, видать тот очень неудачно упал, оружия ни в руках, ни в ножнах у них не было, видно побросали от страха, и только старый слуга так и стоял на коленях посреди дороги, обхватив руками голову, но не выпустивший повода коня из своих рук, который стоя рядом с ним мелко дрожал, тихо ржа, и прядал ушами. Вот так картина!