— А...
— А ты... Дай подумаю...
— Нет, я про...
— ...Андрей... он просто мальчик. Гениальный счастливый мальчик... Он всегда мальчик и всегда растёт, и никто не знает, кем он станет... Ни ты, ни я, ни он сам. В каком-то смысле он наше будущее... если мы не отстанем по дороге...
— ...Маша... А ты ведь... ты его любишь?
— ...Да, Элли. Я его люблю.
— А Катю? А... меня?
— Да, Элли. Я люблю Катю. Я люблю тебя. Ты поросёнок, вот ты кто.
Тихий долгий смех.
— Я... эльф...
— Дык. То же самое. Оба розовые и с ушками.
Смех.
Мяуканье.
— О, кто к нам, смотри-ка... Где тебя носило, разбойниче... Ну-ко шасть сюда, шасть...
Мягкий стук лап. Беззвучный прыжок.
Шорох.
Мурчание.
— Ух ты, ох ты... Угнездился... Что в лесу делал, признавайся? Хороводы с мышками водил?... Дня три ведь его не было, да?
Мурчание.
— А лес-то наш... такой маленький стал, жалкий, как листья сбросил...
— Ой, да... Я как... летний ребёнок. В смысле, я будто родилась только вот... летом, это же моя первая осень...
— ...А воздух сегодня какой прозрачный — видела? Только осенью бывает... Дальний берег залива виден страшно близко... будто придвинулся. Или будто мир наш сворачивают трубочкой... как сухой лист...
Мурчание.
— Маш, вот всё-таки... мне это важно. Ты можешь мне объяснить... Как можно... любить всех?
— А как нельзя, если все хорошие? А как нельзя, если все плохие? Как нельзя, если все есть?
— Есть?...
— Вот да. Вы все у меня — есть. Вот я вас и люблю.
— Так просто... А вот как это — не сравнивать, не делить? То есть... я вижу как, но всё равно не...
— «В этике работают только парадоксальные ответы» — помнишь? Это хороший пример тебе... Чтобы не делить — надо всегда отдавать. Чтоб не сравнивать — стать несравнимо разными...
— Ох... разными, да... Знаешь, мне же всё время страшно — потому что к одному... прилипаешь, и сразу: а как же остальные? Или: эй, ну-ка, а почему я с ним сейчас, это у меня... или просто чтоб равновесие поддержать? Я понимаю, смешно... но ведь это всё всерьёз! Страшно даже переключаться между... вами. Как в воду каждый раз. На одного-то нужно полжизни убить, пока понимать научишься, притрёшься... а тут...
— Значит, на нас — три полжизни? Полторы жизни, всего-то, ужмём легко...
Смех.
— Ничего, Эль. Не торопись. Тебе ещё будет казаться, что мы все тоскливо одинаковые... будет такой период, наверняка. Но и он пройдёт...
— ...Слушай, а может это быть самообман — одного только любишь, остальных... терпишь?
— Хо. Знаешь-ка, если бы все семьи так друг друга терпели, как мы...
— Маш, я серьёзно. Вот откуда ты, например, решила, что...