И Моцарт продолжил.
ГЕРБЕРТ: Франц?
ФРАНЦ: Мм?
ГЕРБЕРТ: Ты хочешь о себе узнать что-то новое?
ФРАНЦ: Изнываю.
ГЕРБЕРТ: Милая Ирен…
ФРАНЦ: Ирен? Ай! Дженни, не смей марать мне штаны своими пинками!
ДЖЕННИ: Ну, какая я тебе Дженни? Ирен, Ирен Адамс, разве это так сложно запомнить? Лео, я ему каждый день говорю – Ирен, а он вцепился в это «Дженни». Наверное, оно ему просто понятней.
ФРАНЦ: Уж простите великодушно, баронесса, нас, черный люд. Боимся мы, глупые, святые имена трепать языками своими нечистыми… ну всё, всё, я не буду больше, Дж… Ирен, то есть, не хмурься. Ты восхитительна.
ДЖЕННИ: Да хватит уже.
ФРАНЦ: Нет, правда, великолепна.
ДЖЕННИ: А что это ты тогда на меня так пялишься?
ФРАНЦ: Мне хорошо просто очень.
ГЕРБЕРТ: Это ты о себе, брат, еще многого не знаешь.
ФРАНЦ: Да я и о тебе столько узнаю, господин Леопольд.
ГЕРБЕРТ: Вот это ты зря. Леопольд, между прочим, мое седьмое имя по крещению. А ты, ты вообще гастарбайтер из Чехословакии. Детство провел на печи, на речных пароходах угольщиком подрабатывал, почему-то по России побирался…
ФРАНЦ: Это вольный пересказ фройляйн моего пересказа Горького.
ГЕРБЕРТ: И вот, наконец, в поисках лучшей доли, добрался ты, горемыка, до Берлина.
ФРАНЦ: А что, крайне правдивый рассказ, иносказательный. Метафора на метафоре.
Дженни заказала всё.
Танцовщицы извивались на сцене, одетые больше светом, чем блёстками.
Одна была особенно хороша,
вязкость её движений
гипнотизировала.
ФРАНЦ: Значит, И тоскует?
ГЕРБЕРТ: Не смей! Этот номер у тебя не пройдет. Мне так удовольствие обломать, а самому к И смыться?
ФРАНЦ: Она всегда может пригласить друга.
ГЕРБЕРТ: Ты просто не понимаешь, как Ирен мне прожужжала уши этим несчастным гастарбайтером, которого необходимо куда-нибудь пристроить, потому что у него такая жизнь была тяжелая, а сам он хорошенький, прям… как там Ирен, точно – прям херувимчик.
ФРАНЦ: Херувимчик?! Они маленькие, жирные и ляхастые! Дженни, что во мне от херувимчика?
ДЖЕННИ: Глаза.
ФРАНЦ: Глаза? Герберт, у меня выпученные, заплывшие щеками глаза?! Да как ты мог польститься на такое описание? Я подозревал в тебе лучший вкус.
ГЕРБЕРТ: Нет, мне еще сообщали, что ты рисунок Брекера и скульптура Дали.
ФРАНЦ: Ну, знаешь, после херувимчика, и автомобиль Пикассо не страшно.
ГЕРБЕРТ: Нет, мне еще такое рассказали, после чего я как честный джентльмен просто не мог оставаться в стороне. Как, где, сколько раз за раз и главное – сантиметры.
ФРАНЦ: Что?!
ДЖЕННИ: Лео, душа моя, не ревнуй, это еще до тебя было. Я тебя тогда не знала. И пестрый хоровод жизни закружил меня в буйных страстях…