Удар! Ещё удар!.. (Раевский) - страница 18

«Да, — покачал головой Костя. — А если бы и в меня? Пиф-паф!»

Он долго бродил по улицам. Пришел домой уже ночью. И сразу раздался телефонный звонок.

«Ну конечно», — подумал Костя.

Взял трубку.

— Небось не спишь? — спросил Названов.

— Не сплю.

— Я так и знал, — Названов усмехнулся. — Переживаешь?

Костя промолчал.

— Я так и знал. Слушай, мил-человек. Сердишься? Не сердись. Вадим Названов — горячий человек. Порох. Понял?

Костя молчал. Потом не без ехидства сказал:

— А клюшка-то рубля, поди, три стоит?

Названов захохотал. Гулко, как в бочку. Он всегда так смеялся. Как в бочку.

— Если бы три! — воскликнул он. — Канадская клюшечка! Все десять потянет.

— Придется платить, — сказал Костя.

— Ага, придется, — откликнулся Названов. Так охотно, будто предстоящая потеря десяти рублей доставляла ему истинную радость.

Они заговорили о каких-то пустяках. Названов то и дело гулко хохотал. И этот его смех, всегда раздражавший Костю, сейчас не казался ему таким уж неприятным.

— А вот знаешь, — сказал Названов, — нам, игрокам, после каждого матча тренеры ставят отметки. Как в школе. Кому — четверку, а кому и двоечку! А вам, судьям? Ставят?

— Ага.

— Интересно, что тебе нынче влепят?! Кол? Или пятерку с плюсом? Это у нас немка пятерки с плюсом ставила!

И Названов снова захохотал. Гулко. Как в бочку.

Зеленый курортный городок на севере Голландии просыпался рано. Строгие, одетые в черное старушки, мелко перебирая ногами, совершали моцион по укромным тенистым аллеям или, загородившись зонтами от неяркого солнца, читали толстые сентиментальные романы, а когда уставали глаза, неторопливо размышляли о жизни и смерти, и тщете всего земного.

Голоногие, загорелые, похожие на бродяг, студенты, вместе со своими такими же голоногими подругами, спозаранку начинали приводить в порядок такелаж на яхтах и уходили в море.

Еще на рассвете появлялись в скверах и теплицах садовники. Молча, покуривая трубочки, ухаживали они за великолепными холеными тюльпанами — алыми и желтыми, зелеными и золотистыми, крохотными — с монетку и громадными — с блюдце, гладкими, как шелк, и махровыми, как тисненый бархат; за тюльпанами, которые принесли мировую славу этой маленькой трудолюбивой стране.

Рано оживали и теннисные корты: слышались тугие удары по мячу. Только казино, бары и дансинги пробуждались поздно, отсыпаясь после бессонной ночи.

Вместе со всем городком рано просыпался и приморский отель «Де Фос», маленький, похожий на десятки таких же отелей с недорогими номерами, с библиями на столе в каждом номере, с заботливой, все успевающей и в то же время незаметной прислугой.