| Я вижу огромный каменный холл, широко распахнутые двери в библиотеку, картины Питера Лели и Ван Дейка на стенах, изящную лестницу на галерею менестрелей, а в холле - ряд за рядом, вплоть до каменных переходов в глубине и до столовой - лица, море лиц, глядящих на меня с жадным любопытством, словно они - толпа зевак, собравшихся у лобного места, а я - жертва, со связанными за спиной руками, приведенная на плаху. |
| Someone advanced from the sea of faces, someone tall and gaunt, dressed in deep black, whose prominent cheek-bones and great, hollow eyes gave her a skull's face, parchment-white, set on a skeleton's frame. | От моря лиц отделилась какая-то фигура, высокая и костлявая, одетая в глубокий траур; выступающие скулы и большие ввалившиеся глаза придавали ее бледному пергаментному лицу сходство с черепом, венчающим костяк. |
| She came towards me, and I held out my hand, envying her for her dignity and her composure; but when she took my hand hers was limp and heavy, deathly cold, and it lay in mine like a lifeless thing. | Она вышла мне навстречу, и я протянула ей руку, завидуя ее достоинству и самообладанию, но когда ее рука прикоснулась к моей, я почувствовала, что она влажная и тяжелая; холодная, как у трупа, она безжизненно лежала в моей. |
| 'This is Mrs Danvers,' said Maxim, and she began to speak, still leaving that dead hand in mine, her hollow eyes never leaving my eyes, so that my own wavered and would not meet hers, and as they did so her hand moved in mine, the life returned to it, and I was aware of a sensation of discomfort and of shame. | - Это миссис Дэнверс, - сказал Максим, и она начала говорить, все еще не вынимая из моей руки эту свою мертвую руку и ни на секунду не сводя с меня ввалившихся глаз, так что я не выдержала и отвела в сторону свои, чтобы не встречаться с ней взглядом, и тогда ее рука дрогнула в моей, к ней вернулась жизнь, а я ощутила неловкость и стыд. |
| I cannot remember her words now, but I know that she bade me welcome to Manderley, in the name of herself and the staff, a stiff, conventional speech rehearsed for the occasion, spoken in a voice as cold and lifeless as her hands had been. | Я сейчас не могу вспомнить ее слов, знаю только, что она приветствовала меня в Мэндерли от своего имени и имени всего персонала, -церемонная речь, приличествующая случаю, произнесенная таким же холодным и безжизненным голосом, как и ее рука. |
| When she had finished she waited, as though for a reply, and I remember blushing scarlet, stammering some sort of thanks in return, and dropping both my gloves in my confusion. |