|
| I felt better when I had taken my hat off, and my wretched little fur, and thrown them both beside my gloves and my bag on to the window-seat. | Мне стало легче, когда я сняла шляпу и несчастную горжетку и кинула их вместе с перчатками на подоконник. |
| It was a deep, comfortable room, with books lining the walls to the ceiling, the sort of room a man would move from never, did he live alone, solid chairs beside a great open fireplace, baskets for the two dogs in which I felt they never sat, for the hollows in the chairs had tell-tale marks. | Это была большая уютная комната с книжными полками до потолка. Такая комната, из которой одинокий мужчина никогда никуда не уйдет; массивные кресла у большого открытого окна, корзинки для спаниелей, в которых, я была уверена, они никогда не сидят, о чем красноречиво свидетельствуют вмятины на сиденьях кресел. |
| The long windows looked out upon the lawns, and beyond the lawns to the distant shimmer of the sea. | Высокие окна выходили на лужайки, за которыми вдали поблескивало море. |
| There was an old quiet smell about the room, as though the air in it was little changed, for all the sweet lilac scent and the roses brought to it throughout the early summer. | В комнате был свой, застарелый спокойный запах, словно воздух в ней почти не менялся, несмотря на аромат сирени и роз, которые ставили здесь каждое утро. |
| Whatever air came to this room, whether from the garden or from the sea, would lose its first freshness, becoming part of the unchanging room itself, one with the books, musty and never read, one with the scrolled ceiling, the dark panelling, the heavy curtains. | Откуда бы ни прилетал сюда ветерок, из сада или с моря, он терял здесь свою свежесть, поглощался этой не подверженной изменениям комнатой с покрытыми плесенью книгами, которые никто не читал, украшенным завитками потолком, темной деревянной обшивкой и тяжелыми портьерами. |
| It was an ancient mossy smell, the smell of a silent church where services are seldom held, where rusty lichen grows upon the stones and ivy tendrils creep to the very windows. | Это был древний мшистый запах, запах безмолвной церкви, где редко бывает служба, где на камне растет ржавый лишайник и усики плюща доползают до самых витражей. |
| A room for peace, a room for meditation. | Комната для покоя, комната для размышлений. |
| Soon tea was brought to us, a stately little performance enacted by Frith and the young footman, in which I played no part until they had gone, and while Maxim glanced through his great pile of letters I played with two dripping crumpets, crumbled cake with my hands, and swallowed my scalding tea. |