| Оба сели за стол, чокнулись, и в этот миг убийца, который лежал на койке и что-то хныкал, приподнялся на локте и перевел свой взгляд с собутыльников на меня... |
| That was the first night of my new duties; and in the course of the next day I had got well into the run of them. | Такова была моя первая ночь на новой службе, а назавтра я уже вполне освоился со своими обязанностями. |
| I had to serve at the meals, which the captain took at regular hours, sitting down with the officer who was off duty; all the day through I would be running with a dram to one or other of my three masters; and at night I slept on a blanket thrown on the deck boards at the aftermost end of the round-house, and right in the draught of the two doors. | Мне полагалось прислуживать за столом (капитан ел строго по часам, деля трапезу с помощником, свободным от вахты) и день-деньской подносить выпивку то одному, то другому; спал я на одеяле, брошенном прямо на голые доски в дальнем конце рубки между двумя дверями, на самом сквозняке. |
| It was a hard and a cold bed; nor was I suffered to sleep without interruption; for some one would be always coming in from deck to get a dram, and when a fresh watch was to be set, two and sometimes all three would sit down and brew a bowl together. | Это было жесткое и холодное ложе, да и выспаться мне толком не давали: то и дело кто-нибудь забегал с палубы промочить горло, когда же сменялась вахта, оба помощника, а нередко и капитан подсаживались к столу, чтобы распить чашу пунша. |
| How they kept their health, I know not, any more than how I kept my own. | Как они, а вместе с ними и я, ухитрялись оставаться здоровыми, не могу понять. |
| And yet in other ways it was an easy service. | А между тем во всем прочем служба была нетрудная. |
| There was no cloth to lay; the meals were either of oatmeal porridge or salt junk, except twice a week, when there was duff: and though I was clumsy enough and (not being firm on my sealegs) sometimes fell with what I was bringing them, both Mr. Riach and the captain were singularly patient. | Скатертей никаких не постилалось, еда - овсянка да солонина, а два раза в неделю и пудинг; и хотя при качке я еще нетвердо держался на ногах, а бывало, что и падал с полным подносом, мистер Риак и капитан были со мной на редкость терпеливы. |
| I could not but fancy they were making up lee-way with their consciences, and that they would scarce have been so good with me if they had not been worse with Ransome. | Невольно приходило на ум, что это уступка совести, и со мной едва ли обходились бы сейчас так мягко, если бы прежде не были так круты с Рансомом. |