Хозяйка промолчала и только испытующе оглядела К. с ног до головы. Потом сказала: «Я готова спокойно выслушать все, что вы хотите сказать. Лучше говорите откровенно и не щадите меня. У меня только одна просьба. Не произносите имя Кламма. Называйте его «он» или как–нибудь еще, только не по имени».
«Охотно, — сказал К. — Мне только трудно объяснить, чего мне от него надо. Прежде всего я хочу увидеть его вблизи, потом — услышать его голос, а потом узнать — как он относится к нашему браку. А о чем я тогда, быть может, попрошу его, это уж зависит от хода нашего разговора. Тут может возникнуть много всякого, но для меня самым важным будет то, что я встречусь лицом к лицу с ним. Ведь до сих пор я ни с одним настоящим чиновником непосредственно не говорил. Кажется, этого труднее добиться, чем я предполагал. Но теперь я обязан переговорить с ним как с частным лицом, и, по моему мнению, этого добиться гораздо легче. Как с чиновником я могу с ним разговаривать только в его, по всей видимости, недоступной канцелярии там, в Замке, или, может быть, в гостинице, хотя это уже сомнительно. Но как частное лицо я могу говорить с ним везде: в доме, на улице — словом, там, где удастся его встретить. А то‚ что одновременно передо мной будет и чиновник, я охотно учту, но главное для меня не в этом».
«Хорошо, — сказала хозяйка и зарылась лицом в подушки, но в ее словах было что–то постыдное. — Если мне удастся через моих знакомых добиться, чтобы Кламму передали вашу просьбу — поговорить с ним, — можете ли вы обещать, что ничего на свой страх и риск предпринимать не будете?»
«Этого я обещать не могу, — сказал К., — хотя я охотно выполнил бы вашу просьбу или прихоть. Да ведь дело не ждет, особенно после неблагоприятного результата моих переговоров со старостой».
«Это возражение отпадает, — сказала хозяйка. — Староста — человек совершенно незначительный. Неужели вы этого не заметили? Да он и дня не пробыл бы на своем месте, если бы не его жена — она ведет все дела».
«Мицци? — спросил К. Хозяйка утвердительно кивнула. — Она была при разговоре», — сказал К.
«А она сказала свое мнение?» — спросила хозяйка.
«Нет, — сказал К. — У меня создалось впечатление, что у нее никакого своего мнения нет».
«Ну да, — сказала хозяйка, — вы у нас все видите неверно. Во всяком случае, то, что при вас решил староста, никакого значения не имеет, а с его женой я сама при случае поговорю. А если я вам обещаю, что ответ от Кламма придет не позднее, чем через неделю, то никаких оснований идти мне наперекор у вас уже не будет».