– Где сейчас мальчик?
– Мы временно поместили его в особый интернат. В России. Доставлять его сразу сюда было бы опасно. Мало ли, что он еще выкинет.
А там не жалко, мысленно продолжил невысказанное Дреер.
– А те двое?
– Их обследовали, ничего, кроме смены цвета, не нашли. Сейчас отдыхают под надзором. Будет выездная коллегия по этому вопросу. Их нужно передавать Светлым, а те, скорее всего, захотят привлечь обоих в Дозор. Дневной ходатайствует за полную очистку памяти. Эти парни невысокого уровня и небольшого ума, но доступ к служебной информации имели. Ночной возражает, все расходы по реабилитации ему тогда придется брать на себя. Гесер закусил удила. Кстати, наставнику Дрееру будет небезынтересно…
Дункель наконец-то повернулся к Дмитрию.
– Один из тех, кто нашел мальчика, вам знаком. Учился в вашем интернате и даже проходил по делу о нападении на дозорных и Инквизицию. Попал в дурную компанию. Вы его тогда самолично арестовали.
К своему стыду, словесник не мог вспомнить имен и фамилий. Он, конечно, не забыл тот эпизод: Петербург, кладбище, куратор Александр… Но вот имена! За десять лет мимо прошло немало детей.
– Могу взглянуть? – Дмитрий осторожно показал на бумаги в папке.
– Разумеется, – позволил Кармадон и добавил под удивленным взглядом Стригаля: – Вам с этим работать.
Школьный надзиратель схватил бумаги, пожалуй, слишком поспешно. Имя отыскалось сразу. Щукин Юрий Тимофеевич. Ага, вот же! Юрка Щукин. Шестой уровень, который временно поднял, прокачавшись от найденного на кладбище амулета. Все равно что энергетиков напился под завязку и пошел буянить. Кстати, та штуковина Инквизицией же и была подброшена. Дмитрий бегло просмотрел коротенькую выписку из досье. Уровень поднял до пятого, школу-интернат окончил без троек, находился под особым надзором. Вернулся в Рязань, поступил в медицинский, но не доучился. Три года без единого проступка перед Договором, в школе тоже больше дисциплину не нарушал. Подал заявление в рязанский Дневной, прошел испытательный срок. Служил оперативным работником.
Второй… Короткевич Глеб Николаевич. Стажер из Иваново. М-да, не так далеко от интерната, между прочим. Фото любопытное, с галстуком-бабочкой. Как таких сейчас называют, хипстеры, что ли? Две карточки, слепки ауры: до и после. Узор один и тот же, цвет разный. Чудны дела твои, как говаривал ушедший друг Игорь Теплов.
– Сейчас нам важнее всего мальчик, – сказал Кармадон. По его тону было понятно, что имелось в виду отнюдь не здоровье, благополучие и безопасность ребенка. Интонация была предельно утилитарной… если можно так выразиться. – И Дозоры, и Максим перетряхнули все, что могли. Следов нет. Этот мальчик явился из ниоткуда, как в свое время Каспар Хаузер.