О чем он только размечтался? Ему совсем не хотелось думать об этом здесь, у себя в гостиной, рядом с женой, свернувшейся на диване. Он подумает об этом потом, когда останется один. Что-нибудь наверняка придумает. Ему хотелось просто их увидеть.
Хотя бы просто взглянуть.
С Доун он беседовать не собирался. Он соблюл все предосторожности, чтобы она не знала, как он выглядит в реальности, и теперь не мог рисковать, заговаривая с ней. Ему следует держать ее на почтительном расстоянии. По ту сторону экрана.
До следующей выпавшей ему доставки на южное побережье пришлось ждать не одну неделю. Как же это было изнурительно – волноваться и мучиться подробностями своих тайных фантазий, исполняя в то же время дома роль преданного мужа. Однако ему требовалось сохранять супружеские узы. Промашки он тут допустить не мог.
На семнадцатилетнюю годовщину свадьбы Глен устроил жене большое празднество с цветами и ужином в ресторане. Но на самом деле он отсутствовал за столиком в их любимом итальянском заведении. Джин этого как будто не заметила. Во всяком случае, он очень на то надеялся.
Когда он ехал по трассе в сторону Саунтгемптона, от предвкушения встречи ему даже сделалось нехорошо. В Интернете он отыскал этот детский садик и узнал его адрес. Теперь оставалось лишь где-нибудь на улице припарковаться и следить.
Глен приехал, когда детишки уже выскальзывали из дверей, сжимая одной рукой творение, нарисованное макаронами, а другой – держась за мам. Он испугался, что, может быть, приехал слишком поздно, но все же встал так, чтобы во внутреннее зеркало мог следить за происходящим на улице и никто при этом не видел его лица.
Он едва их не упустил. Доун на деле выглядела намного старше и потрепаннее, чем на фотографиях в Фейсбуке, с туго стянутыми на затылке волосами и в старом джемпере, в котором она попросту тонула. Первой он как раз узнал Беллу, беззаботно скачущую по тротуару. Глен смотрел на них в зеркало, пока они не миновали фургон, – и вот тут впервые увидел их непосредственно перед собой. Достаточно близко, чтобы заметить размазавшуюся тушь под глазами у Доун и золотистый блеск Беллиных волос.
Они свернули за угол, и он тут же завел двигатель.
«Просто хочу посмотреть, где они живут, – сказал он себе. – Только и всего. Что в этом плохого? Они ведь даже не узнают, что я здесь был».
По пути домой он съехал на обочину, пристроившись за фермерским трактором, отключил телефон и занялся мастурбацией. Он попытался думать при этом о Доун, но как раз она-то все время выскальзывала из его воображения. Закончив, он выпрямился на сиденье, пораженный яркостью и силой этого нового опыта. И испугался того человека, которым он оказался так неожиданно для себя.