Участники совещания с сожалением признали, что после успешных летних наступательных операций войск Антанты на западном фронте страны Четвертого союза безвозвратно потеряли стратегическую инициативу. Обстановка на фронтах усугублялась крайне тяжелым экономическим положением Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции, антивоенными настроениями в самых разных социальных слоях населения, нехваткой рабочих рук на промышленных предприятиях, отсутствием военных резервов, трудностями с сырьем и продовольствием.
Все участники совещания пришли к единому выводу: необходимы мирные переговоры.
И лейтенант Тегнер был уверен, что Германия и Австрия должны обратиться за посредничеством в предстоящих переговорах между воюющими сторонами к Швеции.
Но, по мнению Юрберга, версия его помощника покоилась на слишком многих «если». Если странам Четвертого союза потребуется посредничество... Если посредником окажется шведский король... Густав V, конечно, был в Европе популярной и достаточно авторитетной фигурой, но отнюдь не идеальной. И как раз то, что могло нравиться в Густаве политическим кругам республиканской Франции, вызывало некоторую настороженность в Германии и Австро-Венгрии. Кроме того, Юрберг считал, что Вильгельм II и Карл I, хотя и являются трезвыми политиками, вряд ли забыли о принадлежности Густава к дому Бернадодта, того самого лихого наполеоновского маршала, который, будучи убежденным республиканцем, прежде чем стать шведским королем, ухитрился сделать на своей груди татуировку, провозглашавшую смерть королям.
И в довершение ко всему, поведение Ковильяна в Стокгольме ничем не подтверждало версию Тегнера. Ковильян не искал встречи ни с резидентом немецкой разведки, ни с кем-либо из сотрудников немецкого посольства.
Нет, тут что-то не так.
Как вскоре выяснилось, сомнения Юрберга были не напрасны. И если Тегнеру удалось сохранить свои сто крон, то отнюдь не благодаря его проницательности.
Германия и Австро-Венгрия решили просить о посредничестве в переговорах со странами Антанты не потомка маршала Наполеона, а голландскую королеву Вильгельмину, связанную родственными узами с прусским и вюртембергским королями.
Версия Тегнера полностью отпала.
Между тем господин Ковильян вел себя в Стокгольме как богатый бездельник, стремящийся убить время. Он фланировал, играя тростью, по Вазагатан, с ленивым вежливым интересом осматривал все достопримечательности, которые положено осматривать иностранному туристу: церковь Рыцарского острова — место погребения членов королевской семьи, Рыцарский дом, Дворец обер-штатгальтера, памятник Линнею. К неудовольствию сопровождавшего его филера под проливным дождем отправился в «Салон Бернса» в Берцилиусовом парке, а затем, не дав ему отдохнуть и подсохнуть, посетил Северный музей в Дургардене.