- Чтобы не попасть под призыв в армию Дилеанской империи, - честно ответил я, - и не отправиться снова на войну.
- Не хотели защищать родину? - быстро спросил страж.
- Так ведь и правильно, - не дал мне ответить Гамаюн. - Это война грабительская. И всякий сознательный человек не должен в ней участвовать.
Я решил, что отвечать мне теперь не обязательно. Несколько раздосадованный вмешательством товарища страж снова заглянул в папку.
- Работали хорошо. Отмечены руководством. Командованием усть-илимского гарнизона. Даже нашим управлением. Представлены к ордену Военных заслуг за действия при обороне маслозавода.
- Вот какой положительный человек выходит! - снова воскликнул Гамаюн.
- Возможно, возможно, - перевернул пару листков страж. - Но вот потом начинаются странности. Вот рапорт товарища Вышемира - нашего коллеги на Севере. Он пишет, что привлекает бывшего инспеца Готлинда к некой операции на засекреченном объекте. Мне, кстати, так и не удалось добиться никаких сведений об этом объекте, - заметил, оторвавшись от папки, страж, выжидательно поглядел на меня. Я только плечами пожал. - И после этого никаких сведений нет. Вообще. Как будто пропал бывший инспец Готлинд в небе над Севером. Вместе с товарищем Вышемиром и его особым отрядом. А теперь тот же самый бывший инспец Готлинд появляется здесь, на границе с Великой степью.
Пока он говорил, я пытался выстроить логичную и более-менее правдоподобную версию событий. Возможно, она убережёт меня от стенки. Я ведь, как ни крути, пусть и по принуждению, но совершил преступление против Народного государства, давшего мне приют и своё гражданство. При вторжении в совершенно секретный комплекс я расстрелял несколько десятков бойцов народной армии. Но все мои "логичные и правдоподобные" были полны дыр, в которые можно было протащить даже пресловутый суперлинкор "Вергельтунг".
И тут я вспомнил слова Гамаюна. Насчёт того, что никакой шпион не стал бы придумывать нечто столь невероятное, как то, о чём я рассказал.
Да в общем-то, что я теряю, в конце-то концов. И меня как будто прорвало. Я говорил правду. Про Вышерада, комплекс, имперского шпиона Вадхильда, наш налёт и побег. Про Вепра и его правую руку чудовищного Избыгнева. Полёт через весь Урд на "Носороге" до самого Баджея. Про чудовищные эксперименты над людьми при помощи психотропных веществ и планы Адмирала насчёт всего урдского народа. Не умолчал даже о ссоре с Вадхильдом и том, как я застрелил его.
- Ну ты и накрутил, бывший инспец Готлинд, - покачал головой Гамаюн. - И понятней не стало, что же с тобой теперь делать...