|
| "I swear it!" said Lichonin, putting up his hand. | - Клянусь! - сказал Лихонин, поднимая вверх ру>ку. |
| "I can vouch for myself," said Ramses. | -Я за себя ручаюсь, - сказал Рамзес. |
| "And I! | -И я! |
| And I! | И я! |
| By God, gentlemen, let's pledge our words... Yarchenko is right," others took up. | Ей-богу, господа, дадимте слово... Ярченко прав, - подхватили другие. |
| They seated themselves in twos and threes in the cabs- the drivers of which had been long since following them in a file, grinning and cursing each other- and rode off. | Они расселись по двое и по трое на извозчиков, которые уже давно, зубоскаля и переругиваясь, вереницей следовали за ними, и поехали. |
| Lichonin, for the sake of assurance, sat down beside the sub-professor, having embraced him around the waist and seated him on his knees and those of his neighbour, the little Tolpygin, a rosy, pleasant-faced boy on whose face, despite his twenty-three years, the childish white down- soft and light- still showed. | Лихонин для верности сам сел рядом с приват-доцентом, обняв его за талию, а на колени к себе и соседу посадил маленького Толпыгина, розового миловидного мальчика, у которого, несмотря на его двадцать три года, еще белел на щеках детский - мягкий и светлый - пух. |
| "The station is at Doroshenko's!" called out Lichonin after the cabbies driving off. "The stop is at Doroshenko's," he repeated, turning around. | - Станция у Дорошенки! - крикнул Лихонин вслед отъезжавшим извозчикам. - У Дорошенки остановка, - повторил он, обернувшись назад. |
| They all stopped at Doroshenko's restaurant, entered the general room, and crowded about the bar. | У ресторана Дорошенки все остановились, вошли в общую залу и столпились около стойки. |
| All were satiated and no one wanted either to drink or to have a bite. | Все были сыты, и никому не хотелось ни пить, ни закусывать. |
| But in the soul of each one still remained a dark trace of the consciousness that right now they were getting ready to commit something needlessly shameful, getting ready to take part in some convulsive, artificial, and not at all a merry merriment. | Но у каждого оставался еще в душе темный след сознания, что вот сейчас они собираются сделать нечто ненужно-позорное, собираются принять участие в каком-то судорожном, искусственном и вовсе не веселом веселье. |
| And in each one was the yearning to bring himself through intoxication to that misty and rainbow condition when nothing makes any difference, and when the head does not know what the arms and legs are doing, and what the tongue is babbling. |