Грета берет с тарелки нетронутую булочку и разрывает ее. Шмяк! Половинка булки ложится на скатерть жалким подобием блина.
— Вот такая.
Я опускаю глаза.
— Перестань, крошка, ты как минимум целая булочка!
Господи, спасибо и на этом.
— А теперь? У тебя размер…
— «С».
— Не «D»?
Моя спутница чуть не падает со стула.
— «D»?! Конечно, нет! «D»! Да я бы не влезла ни в один дизайнерский образец, значит, прощай показы, и редакционный материал тоже — а это сгубило бы мою карьеру.
Даже не говори мне, что хочешь «D»!
— Что ты!
Грета нарочито промокает лоб.
— Делай себе «С», максимум, вот мой совет — и даже не думай! Тебе дико понравится! Шикарное капиталовложение! Тогда я скажу про тебя Джули Бейкер, она возьмет тебя в «СИ», я точно знаю! И нас обязательно пошлют куда-нибудь вместе. Ура, будет так весело! Вот увидишь, когда познакомишься с Уолтером Йооссом. Он самый классный фотограф! Он будет снимать нас вдвоем! Супер!
— Да, да, — говорю я, хотя думаю совсем не о снимках вдвоем, а о собственном соло на обложке. С пышным бюстом, в белом открытом бикини — открытом, но не слишком, а в меру. Я буду улыбаться, слегка и понимающе. Мои волосы будут развеваться. Небо будет оранжево-розовым. В облаках будет написано «Спортс иллюстрейтед». А внизу надпись: «Дива на Мальдивах!».
— Конечно, после операции будет дикая боль, — продолжает Грета.
О-о…
— Правда?
— Еще какая. Грудь болела страшно — страшно! — Грета давит несчастную булочку. — Я больше недели пила болеутоляющее лошадиными дозами. Только через три недели перестала морщиться, через пять смогла махнуть рукой, чтобы вызвать такси. Это было ужасно!
Звучит и вправду ужасно.
— А теперь?
— Ну, теперь не болит.
— Нет… Я хочу спросить, как они теперь ощущаются.
— Ну, правая немножко онемела, что странно, потому что она как раз была более чувствительной. Врач говорит, что со временем чувствительность может вернуться, но если нет, ничего страшного. Все-таки что-то я еще чувствую.
Грета подкрепляет свои слова, стуча чайной ложкой по соску. На кухне что-то громко падает.
— А так ничего, — говорит она. — Только шрамы под мышками. Но они почти незаметны, и на фотографиях их все равно затирают.
Полезная информация, но все-таки мне еще многое неясно.
— Но какое ощущение у тебя в груди? Они тяжелее, чем раньше? Жестче?
— Плотнее.
— Намного?
— На чуть-чуть.
— Что значит «чуть-чуть»?
Грета закусывает губу и смотрит вдаль, явно пытаясь вспомнить Жизнь До Силикона (операция кажется мне важнейшим рубежом, почти как переход от эпохи до Рождества Христова к нашей эре). Потом она пожимает плечами.