Оставалось лишь одно препятствие.
— Куда-куда ты собралась? — переспросила мать. Она как раз проверяла, пропекся ли хлеб, и на меня пахнуло жаром из духовки.
— В модельную школу, — повторила я и подошла к холодильнику за кувшином с холодным чаем. Я достала кувшин, взяла стакан, положила льда, налила чая и поставила кувшин обратно. Все это время мама молчала. — А что? — спросила я.
Я прекрасно знала, «что». Хватит одного взгляда на мамины конопляные штаны на веревочке, вязаный топик, бусы из природных материалов, тяжелые ботинки, волосы до пояса и лицо без грамма косметики, чтобы любому стало понятно: моя мама — хиппи. Папа, кстати, тоже. Как мои родители дошли до такой жизни, я расскажу, но позже. А пока достаточно заметить, что следующая мамина фраза не поразила меня своей неожиданностью.
— Через мой труп.
— Спасибо за поддержку! — отозвалась я. — Нет, правда!
Мать как будто обиделась — но не на эти слова.
— Когда я запрещала тебе играть с Барби, я и не думала, что ты сама захочешь стать куклой! — бросила она.
Я выразительно закатила глаза.
— Мам, да ладно! Все знают, что Барби не настоящие. А модели — настоящие.
— Я видела только ненастоящих! — отрезала она.
Мать принялась соскребать с доски тесто. Длинные тонкие стружки падали на пол.
Я замолчала. Интересно, когда это моя мать видела хоть одну модель? Ко мне в комнату она не заходила, а в журналах для домохозяек типа «Матушка Джонс» или «Мс» вряд ли найдешь снимки «оголенных красоток». Уточнять я не стала, и правильно: она еще не договорила.
— А как же твоя учеба?
— Занятия по субботам. Всего два часа в неделю.
— И уж, конечно, не бесплатно.
— Тысяча долларов.
— Что-о?!
— Ма, я верну тебе с первой зарплаты.
— Какой еще зарплаты?!
Так прошло несколько раундов. За это время мы посидели у ткацкого станка в столовой, вышли на веранду, где мать полила многочисленные (довольно чахлые) цветы в кашпо из макраме и позвенела висячими колокольчиками, и вернулись на кухню. Мать слила воду из лейки в раковину (горчичного цвета) и проверила хлеб (ячменно-полбяной). Когда корка окончательно побурела и затвердела, мама смягчилась.
— Ладно, — сказала она, надевая рукавицы-ухватки (нормального вида — мой подарок). — Если ты действительно этого хочешь, делай, но делай, как следует.
Йес-с! Я торжествующе ткнула в воздух кулаком, а потом обняла ее.
В этот миг я была счастлива: победа! Правда, счастье оказалось недолгим. Помните, как в той рекламе: «Быть моделью — или быть похожей на модель?» Утром в первый день занятий я подумала: а стоит ли узнавать, к какой я отношусь категории? Может, лучше всю жизнь думать, что я могла бы стать моделью, чем прямо сейчас убедиться в обратном?