неплохо.
И, наконец, журналы. Именно журналы, а не газеты, хотя платят мало и там, и там. Я серьезно: один день съемок для «Вог» стоит сто тридцать пять долларов — сто тридцать пять и не больше! Но «Вог» никто не отказывает, потому что этот снимок пойдет в портфолио, а твое портфолио (или «книжка», как мы ее называем) просматривают все остальные заказчики, когда выбирают модель. Чем больше в портфолио вырезок из «Вог» (или «Мадемуазель», или другого глянца), тем оно внушительнее, а значит, позволяет лучше зарабатывать. Вот такой замкнутый круг.
Луи сообщает, что меня выбрали для каталога одного крутого универмага под названием «Уитманс». Тема — время отпуска (съемки обычно делают на один-два сезона вперед, так что в моде Рождество всегда в июле). Если честно, первый раз слышу о «Уитманс», хотя какая разница? Я буду работать с Конрадом Фурманном! Конрадом Фурманном, «легендарным модным фотографом», как сказал Луи. Конрад Фурманн, фотокороль Чикаго. Конрад Фурманн, КОТОРЫЙ СДЕЛАЛ ЗВЕЗДОЙ САМУ СИНДИ КРОУФОРД!
Интерком у двери Конрада Фурманна спрятался за фикусом. Нажимаю на кнопку.
— Доброе утро, Эмили! Сразу идите в гримерную, — блеет чей-то голос. Бз-з-з.
Я прохожу через фойе в коридор. В тот раз я пыталась угнаться за Фроуки. Теперь я одна и успеваю заметить фотографии. Много фотографий. Из каждой рамки смотрят знаменитые лица: мол, попробуй занять мое место! «Догони, если сможешь!» — дразнит новичков Паулина Порижкова[17], чуть наклонив подбородок, и синеву ее глаз подчеркивает лазурное море, такое тихое, словно его укротило само присутствие красавицы. «Посмотри на меня…» — мурлычет Стефани Сеймур в леопардовом комбинезоне. Она сидит в позе кошки, выставив задик прямо на зрителя, словно прячет от чужих глаз добычу. «Нет, на меня-а-а!» — Эстель Лефебюр на фоне мраморной колонны поводит укутанными в шелк изгибами. Здесь и многие другие: Джоан Северанс, Ким Алексис, Келли Эмберг, Лорен Хаттон. Лица за лицами, и все знаменитые, все идеальные. Я попала в зал славы супермоделей.
Уф! С каждым шагом все сильнее сосет под ложечкой. Я захожу в гримерку — ну вот, хоть дух можно перевести! — и вижу очередные знаменитые глаза. Только эти моргают.
Я уставилась на Айяну.
Целую вечность я соображала, что передо мной живая, самая настоящая супермодель; меня она уже давно смерила взглядом и проигнорировала.
— Здрасссьте, — наконец выговариваю я.
Айяна молча рассматривает себя в зеркале. Я тоже. А как иначе? Это первая супермодель в моей жизни, они же редкие, их надо заносить в Красную книгу! Особенно Айяну. Ее биографию знают все: дочь вождя племени масаи, которую обнаружили со стадом овец в отдаленном танзанийском кратере. Айяна значит Прекрасный Цветок. Когда фотограф из «Нэшнл джиографик» навел на нее объектив и щелкнул затвором, она испугалась, потому что ни разу не видела фотоаппарата. Но все изменилось. Из Танзании ее привезли в Нью-Йорк, где начались рекламные кампании, съемки на обложки и звездная карьера… и вот она здесь! Вживую Айяна кажется более хрупкой и тонкой. Наверное, из-за слегка пятнистой кожи — два разных, хотя и красивых тона, как листья в начале осени.