Его голос действительно доставил ей… не то чтобы радость, но какое-то приятное ощущение. Легкий он человек, и ей с ним легко. А это немало.
– Я тоже рад, Татьяна, – сказал он. – Уезжал в отпуск, поэтому не звонил. Как ваши дела? Как мальчик?
Не только легкий, но и приличный человек. Ну какое ему дело до постороннего мальчика? Однако спрашивает, и интерес в голосе не притворный, это слышно.
– Ничего мальчик, – ответила Таня. – Не без трудностей, но терпимо.
Гербольд не зря осадил ее: рассказывать еще и Севе о своих проблемах с Аликом она уже не хотела.
– А в чем трудности? – насторожился тот.
И опять беспокойство в его голосе не было притворным.
– У вас как дела, Сева? – вместо ответа спросила Таня.
Прижимая телефон плечом, она убирала со стола. Звонок Решетова вернул ее в круг обычных занятий, и это было, без сомнений, хорошо.
– С удовольствием рассказал бы вам при встрече, – сказал он. – Кажется, вы говорили, что любите музыку. Сегодня в Зале Чайковского замечательный концерт, у меня два билета. Мы могли бы пойти вместе.
Вряд ли Таня говорила ему что-либо подобное: для любви к музыке ей просто не хватало слуха.
– Замечательный концерт. – В его голосе послышались просительные нотки. – Будут играть Шостаковича. Сильнейшее впечатление, поверьте!
И что на это сказать: нет, я вам не верю? И почему бы не пойти, кстати? Как-то двинулась ее жизнь по заведенному: работа – дом – работа. А это неправильно. Веня всегда говорил, что из такого круга надо вырываться волевым усилием.
– Когда начало? – спросила Таня.
– В семь. Но если вы не против…
– Не против, не против, – поторопила она. – Что?
– Мы могли бы встретиться раньше. Выпить кофе или вина, а потом пойти слушать музыку.
Это прозвучало так чисто и трогательно, что только последняя сволочь отказалась бы.
– Давайте встретимся пораньше, – кивнула Таня. – Где?
Решетов предложил кафе «Чайковский», которое находилось прямо в здании филармонии. Он хотел заехать за Таней, но она отказалась: проще на метро, от Сокола прямая ветка, да и дождь прекратился наконец. Договорились встретиться за час до концерта.
Одевалась она машинально, и это было, конечно, неправильно. Если уж разрывать замкнутый житейский круг, то и к выбору наряда для этого стоило бы подойти вдохновенно. Но вдохновенно не получалось. Впрочем, Таня надела шанелевское маленькое черное платье, купленное в «Галери Лафайетт», стеклянное ожерелье в виде обруча с серебряной нитью внутри, мягкие черные туфли без каблуков, и никто не упрекнул бы ее, что она выглядит обыденно.
По дороге к метро она позвонила Алику, поинтересовалась, где он. Оказалось, действительно сидит в мальчишками в беседке на Звездочке.