– Проститутки? – уточнила Таня.
– Дамы полусвета, я бы назвал.
– Понятно. И что?
– И ее последний мужчина был как раз из мира искусства. Эстрадный певец.
Таня хмыкнула. Она время от времени делала грим для эстрадников, нагляделась на них и насчет их принадлежности к искусству не обольщалась.
– И что? – повторила она.
Ей уже надоела обстоятельность Решетова. Больно надо ей знать подробности жизни какой-то дуры!
– У матери Алика был бурный роман с эстрадной звездой, о нем писали таблоиды. Передачи по телевидению были, кажется. А недавно у этой звезды происходил очередной какой-то развод, и телевидение так же широко его освещало. Стали показывать фото прежних лет, в том числе давно умершей любовницы, в том числе с ее ребенком, гадали, от кого он, не от звезды ли. Вениамин Александрович случайно наткнулся на такую телепередачу. А ребенок – вы же видите…
Решетов кивнул на фотографию под «Дарами волхвов».
– Понятно, – сказала Таня. – Родственники на него точно не претендуют?
– Там только дедушка. И есть его письменный отказ.
– Заверенный?
– Да.
– Хорошо.
– Думаете, хорошо?
– Конечно, – усмехнулась Таня. – Что отказ заверенный, – уточнила она. – С такими родственничками дело иметь – никакого здоровья не хватит.
– Ну, не знаю… – протянул он.
– А я знаю, – отрубила она. – В общем, Всеволод Анатольевич, мне нужна ваша помощь.
– Я обязан вас предупредить, – сказал он, – что никаких особенных сложностей в вашем случае быть не должно. По просьбе Вениамина Александровича я привозил к нему нотариуса. В больницу, в последнюю нашу встречу… Его воля относительно опеки над ребенком выражена и заверена должным образом. Поэтому моя юридическая помощь вам, возможно, и не понадобится.
– А возможно, понадобится, – сказала она. – Во всяком случае, лишней не будет. Возьметесь?
– Что ж, если вы считаете, что это необходимо, я подготовлю договор и завтра утром вам пришлю на ознакомление. Если не будет возражений, завтра же можем и подписать.
Он смотрел все тем же раздражающим Таню взглядом, но на его профессиональных качествах – на дотошности как минимум – ошеломление явно не сказалось. И чем он так уж ошеломлен, кстати?
Об этом она его немедленно и спросила.
– Вами, Татьяна Калиновна, – глядя ей прямо в глаза, ответил Решетов. – Извините, но… Вениамин Александрович ознакомил меня с обстоятельствами ваших отношений. В общих чертах, конечно. И я, по правде говоря, несколько изумлен тем, что вы восприняли его просьбу как само собой разумеющееся дело. Тем более…
Он замялся.
– Что тем более?
Таня поморщилась. С ума сойдешь от его деликатности.