Бавендид коротко отдал приказ. Воины стояли неподвижно, как изваяния, и Спонтэсцил любовался кольчугами. Богат был младший Бавендид, если мог так одевать своих воинов. Анастасий знал цену этим кольчугам из дальней страны Зирихгеран; в той стране не был никто из ромеев. Зирихгеран — страна панцироделателей — находится где-то в горах, у Албанских ворот, где дед нынешнего царя царей Ануширован построил крепость и город и дал им название Дер-бенд. Только армянские купцы проникают в страну панцироделателей и привозят оттуда эти синие кольчуги, которые не ржавеют, даже если пролежат много лет в земле. Не всякий может пробить эту кольчугу, потому что кольца ее оставляют на мече глубокие зазубрины. И еще привозят купцы из Зирихгерана большие кинжалы узорчатого железа, отливающие поздним закатом. Замечательной остротой славятся эти кинжалы; с одного маха можно разрубить таким клинком подброшенный в воздух платок самого тонкого шелка. В Руме за такой кинжал дают двух молодых и обученных ремеслу рабов.
Позванивая оружием, воины вышли.
Рабы внесли горячее ароматное мясо с белой болотной пшеницей.
Бавендид снова наполнил чаши. И Анастасий, не дожидаясь приглашения, стал есть.
Неслышно, как тень, появился старый перс с обвислыми красными усами. Перс был в черном глухом иудейском плаще. Он что-то тихо сказал Бавендиду и скрылся за ковровой завесой. Бавендид удовлетворенно кивнул, потом с жесткой усмешкой спросил Анастасия:
— Ты знаешь, чьи это были рабы?
Спонтэсцил молча кивнул и продолжал есть.
— Их трупы найдут на рассвете в Павлиньем саду, — с той же усмешкой сказал Азад.
Анастасий недоуменно посмотрел на него.
— Это сад гарема, — пояснил Бавендид.
— Меня это не интересует, — сказал Спонтэсцил. Он уже утолил голод и медленно потягивал прохладное сластящее вино.
— Я устрою для тебя охоту, Анастасий. Сейчас много кабанов жирует в речных камышах. Надеюсь, ты будешь моим гостем несколько дней, прежде чем отправиться к себе в Ромею, — прорычал весело Азад. Вино, видимо, подействовало и на перса, и он, наклонившись поближе к Спонтэсцилу, зашептал, поблескивая маленькими веселыми глазами:
— У нас умеют ценить храбрых воинов, Анастасий, и долго помнят добро, и зло помнят тоже долго. Я думаю, славный ромей, что награда будет достойна тебя. — Бавендид помолчал, потом спросил вкрадчиво: — Правда, что ты — родственник нашей светлолицей царицы Мириам? — Спахбед, наклонившись вперед, с интересом ждал ответа.
Спонтэсцил допил вино, поставил чашу на узорчатую скатерть и, с улыбкой взглянув на перса, ответил: