Натурщики безобразные. Я в ярости.
У меня есть поводы огорчаться. Жорж пьянствует у нас дома. Я отвратительно обошлась с мамой, наговорила ей ужасных грубостей. Я не хотела ее оскорбить, это было как лекарство против Жоржа. Мне кажется, этот человек – воистину наше проклятие, он никогда не перестанет нас терзать своими мерзостями.
Бабушка, умирая, поручила его маме. Если бы бедная женщина могла предвидеть, во что это обойдется мне, она бы его, наверно, задушила.
<…>
Среда, 7 ноября 1877 года
<…>
Пасмурно, сыро. Дышу только спертым воздухом мастерской. Город, Булонский лес – все мертво.
Я работаю недостаточно.
Я молода, знаю, но для того, чего я хочу, – совсем нет. Мне бы хотелось уже теперь быть знаменитой и не нуждаться ни в каких рекомендательных письмах. Но, видно, желание это глупое или я плохо хотела, иначе бы я что-то делала для этого.
Я добьюсь успеха, когда самая лучшая пора молодости, третья, та, ради которой я всего и хотела, – будет уже позади. Для меня в молодости есть три поры: с шестнадцати до двадцати, с двадцати до двадцати пяти и с двадцати пяти… докуда угодно. Все остальное было выдумано из глупости и для утешения. В тридцать лет начинается зрелость. После тридцати можно быть красивой, молодой, можно даже помолодеть, но это уже не тот коленкор, как говорил Александр Лотрек[99], сын того, висбаденского.
<…>
Я потеряла пять лет! В четырнадцать я могла работать не хуже, чем теперь.
Жалкая, низкая.
Четверг, 8 ноября 1877 года
Только одно может прежде срока вырвать меня из мастерской на весь день – это Версаль. <…>
На лестнице встречаю Жюлиана, он удивляется, почему я так рано ухожу; я объясняю и повторяю, что ничто, кроме Версаля, не заставило бы меня уйти из мастерской. Он отвечает, что это достойно восхищения, тем более что я бы запросто могла съездить куда-нибудь развлечься.
– Я только здесь и развлекаюсь, сударь!
– И совершенно правы! Вот увидите, через два месяца вам станет еще интереснее.
– Знаете, я хочу многого добиться, я рисую не… не для смеха.
– Надеюсь, что так! Иначе это было бы все равно что со слитком золота обращаться как с куском меди, это было бы грешно, уверяю вас, при ваших-то способностях, а я сужу по вашим удивительным успехам, так вот, вам понадобится не более полутора лет, чтобы обнаружить талант!
– О!
– Талант, повторяю вам!
– Берегитесь, сударь, как бы у меня не закружилась голова!
– Я говорю то, что есть, вы сами убедитесь. К концу нынешней зимы вы будете делать отменные рисунки, потом я даю вам шесть месяцев на то, чтобы освоиться с красками, продолжая тем временем рисование, – тогда и талант ваш проявится!