«Он рассердится», – подумалось мне. Я понимала, что меч дорогой, хотя… кто знает, может быть, Шаккар уже вернул оружие владельцу, а я голову ломаю! И все-таки поинтересоваться стоило.
– Я смотрю, старуха все еще здесь! – Аббас кивнул на Наиму, что шагала позади паланкина. Только что она слезла с телеги, на которой ехала вплоть от нашей стоянки и до сего момента. Видимо, решила размять затекшие ноги. В любом случае мне это было неинтересно. Не дело господ интересоваться рабами.
– Что ты хотел сказать мне вчера? – уточнила я, снизив голос до шепота.
Аббас понял мои слова, но ответил с легкой улыбкой:
– Я сказал то, что сказал, а ты или не поняла, или пропустила мои слова мимо ушей.
Я нахмурилась. Странный ответ от не менее странного человека. Я пока не понимала Аббаса. Я еще не разгадала его мысли, если их вообще можно разгадать. Понимала только одно – с Аббасом стоит быть настороже.
– Хочешь, я расскажу тебе одну сказку? – вдруг поинтересовался молочный брат Шаккара.
Мои брови взлетели стрелками вверх.
– Сказку? – переспросила я. Так неожиданно! Да и Аббас не похож на человека, кто занимается сказаниями. Но взгляд мужчины был чист и светел. Он явно хотел просветить меня в каком-то вопросе, но в каком именно?
«Стоит согласиться на сказку!» – решила я и улыбнулась.
– Расскажи, менсувар моего мужа! – сказала я уверенно.
Лошадь качнулась, и я качнулась вместе с ней. Аббас вскинул руки, явно готовый поймать меня, если я вдруг решу выпасть из седла подобно неопытному желторотому птенцу. Я устремила взгляд вперед, туда, где во главе своих воинов затерялся мой повелитель и супруг.
Аббас положил руки на луку седла, позволив своему жеребцу идти ровным спокойным шагом, а затем покосился на меня.
– Давным-давно в горах Иллисара, страны, что раскинула свои владения от Великой реки до подножия леса, покрывавшего высокие восточные горы, жило племя. Это было особенное племя, и населяли его одни женщины. Время от времени женщины уходили, покидали свои места. Где они бродили, что делали, не знал никто, но возвращались они уже в положении и рожали в своем святилище. Если на свет появлялась девочка, то ее посвящали Верховной Богине племени, жестокой Аурик, и девочка занимала свое место среди женщин рода. Если же рождался мальчик… – Аббас сделал паузу, и я невольно сглотнула.
Кажется, я уже догадалась, что происходило с этим мальчиком. Ничего хорошего.
Аббас усмехнулся.
– Вижу по глазам, твои мысли движутся в правильном направлении! – Он даже улыбнулся.
– Продолжай, – попросила я.
– Если рождался мальчик, его приносили в жертву Аурик на огромном жертвенном алтаре, построенном из камня-монолита, что произрастал прямо из земли в святилище.