– Может, и нет, – осторожно ответила она, глядя, как Беатрис потягивает шерри. Пульс ее участился – нежное горло докторши двигалось так соблазнительно. – Если он просто обманщик – это одно, а если настоящий преступник – совсем другое. Что ты думаешь? Скажи честно. Он действительно сильно ударился головой или притворяется? Настоящий он или… или нет? – Прозвучало мелодраматично, но сформулировать мысли яснее не получалось.
– Ну, в том, что ушиб настоящий, нет никаких сомнений, – заверила Беатрис и, скрестив длинные, затянутые в замшу ноги, вытянула стопу, словно разглядывая педикюр. Клодия заметила, что ногти на ногах у нее покрашены огненно-красным лаком. – Я, конечно, не психолог и не всегда сразу могу составить правильное мнение о человеке, – добавила Беатрис, скривив губы, – но мне он показался вполне искренним. Во всяком случае, я питаю роковую слабость к плохим мальчикам. Они куда перспективнее хороших. – Она повернулась и подмигнула, потом с видимым удовольствием глотнула еще шерри.
Клодия рассмеялась. Чем больше времени она проводила с Беатрис, тем больше та ей нравилась – во всех смыслах.
– Значит, я дам ему шанс.
– Надеюсь, шанс не единственное, что ты ему дашь, – испытующе посмотрела на Клодию Беатрис.
Клодия хотела было сказать, что не понимает, о чем речь, но сообразила, что это лишнее. Она все прекрасно понимала, а Беатрис так же прекрасно понимала, что она это понимает.
– Нет, не единственное, – ответила она, глядя собеседнице в глаза.
– Ха, так я и думала! – торжествующе вскричала Беатрис. – Я заподозрила это, еще когда мы говорили по телефону, а когда увидела вас вместе… ну, страстное объятие выдало вас с головой. Сразу стало ясно, что ты его поимела.
Поимела? Что ж, грубо, но верно, хотя трудно сказать, кто из них кого поимел. На взгляд Клодии, оба одинаково.
– Ну, ты же видела, – тихо отозвалась Клодия, – он красив как картинка. Кто бы на моем месте устоял?
Пришел ее черед подлить шерри в стаканы. Беатрис и не подумала отказаться. По всей видимости, докторша пришла из своего коттеджа, до которого было недалеко, пешком.
– После смерти Джеральда мужчины долго меня не интересовали. Я даже не была уверена, что вообще когда-нибудь снова заинтересуют… Но сейчас я готова и знаю, что Джеральд первый не захотел бы, чтобы я до конца жизни оставалась высохшей старой вдовой.
– Ну, высохшей ты никогда не будешь! – весело заявила Беатрис, стукнувшись стаканом о стакан Клодии, и при этом придвинулась поближе. – Возможно, именно поэтому Джеральд так тебя обожал. Он был необыкновенным мужчиной. Из тех, кто способен оценить необыкновенную женщину.