Наталья шла по улице. Она не замечала никого, не видела дороги, ноги сами несли её, безучастную, знакомым маршрутом. «Выходит, у Ивана есть свой скелет, – сосредоточенно думала Наталья, – ну надо же! У него тоже есть скелет в шкафу, есть что скрывать от меня, а я-то… я мучилась чувством вины, считала себя преступницей, я уверена была, что Иван не может врать! А у него была другая…»
Наталья рассуждала, как ей казалось, последовательно, а в левой стороне груди у неё всё что-то ныло, стискивало, саднило, и не слышала она в себе почему-то праведного гнева, на который рассчитывала. Ничего там нет, кроме боли, и иногда, она чувствовала, боль сводила судорогой её тщательно накрашенное лицо.
Неожиданно её глаза уткнулись в надпись на фасаде здании. «Весь мир бардак, все бабы – б… остановись, Земля, сойду!» – гласили корявые буквы. Надпись сделана чёрным, буквы большие, на жёлтом фасаде их не захочешь – прочитаешь, хоть сто раз пройди мимо. Наталья была ещё далеко, но хорошо видела эту надпись. Второе утверждение спорно, зато с первым, а особенно с выводом, она в эти минуты была почти согласна.
* * *
Салон красоты – это так далеко от вокальной карьеры…
Наталья записывает клиенток на приём к парикмахеру и косметологу, отвечает на вопросы о специалистах и процедурах. Она берёт деньги из ухоженных, со свежим маникюром рук, выдаёт им чеки. Наталья вежлива и аккуратна, у неё ни грамма лишнего веса, всегда свежее лицо: она и сотрудница, и клиентка салона. Чистое, красивое, всё в зеркалах, цветах и пластике помещение похоже на летний сон, Наталья спит десять лет. Салон красоты в её трудовой – вторая запись; первой был склад стройматериалов.
Смена – двенадцать часов, день работаешь – день отдыхаешь, суббота короткая, воскресенье – общий выходной. Платят немного, зато услуги по льготной цене, и вокруг уютно и изящно; это – работа для спутниц хорошо зарабатывающих мужчин, для студенток и хозяек семейств. Администраторов – шесть человек, работают они парами: одна ведёт запись и кассу на ресепшен, другая бегает по салону, помогая то одному, то другому мастеру, а иногда и уборщице. Сегодня, в чужую смену, Наталье предстоит работать подсобницей, и она рада: лучше двигаться, когда голова не на месте.
Подойдя к зданию, она достала телефон. На экране высветилась смс от девушки, которую она подменяла: «Наташенька, ты на месте?» – «На месте», – ответила на ходу Наталья и поставила скобочку-улыбку: её коллеге, она помнила, тоже несладко. Девушка молоденькая, восемнадцать лет, после школы не прошла по конкурсу в институт. Родители, известные в городе врачи, конечно, подсуетились, нашли ходы-выходы на приёмную комиссию, но время было упущено. Девчонку пообещали взять на следующий год, копите, сказали, деньги. И они копили, а чадо работало в салоне администратором. А теперь вот готовится обзавестись ребёночком, какой тут институт? Девчонка твёрдо решила рожать, но родителям сказать боится, и отцу ребёнка, который такой же молокосос, как и она, студент-очник первого курса. Наталья всё уговаривала её открыться, а та головой мотает, как недоеная корова, – страшно ей. Можно подумать, живот вылезет – смелости прибавится. Зовут будущую мамочку – Юля.