– Он с тобой занимался?
– Нет, так получилось, что сначала Ци-Гун мне передала его дочь Даша там же в Крыму на квартире у моей тети Гали. Потом я поступил в аспирантуру и переехал в Москву, вот тут-то они в меня и вцепились, занялись моим воспитанием. Я делаю Ци-Гун по школе Чань-Ми-Гун.
– А что это?
– О, очень старая школа! В ее основе две древнекитайские духовные традиции, одна из которых, Чань-Цзун, якобы передана самим Бодхидхармой, другая – Ми-Цзун – из школы мантр тантрического буддизма.
– Наверное, это круто, но мне ничего не говорит. Я, прости, и слов таких не знаю.
– Это не беда, дело поправимое. Вопрос в другом: нужно ли тебе оно?
– А тебе нужно?
– У меня это вышло нечаянно, нечаянный, понимаешь, Ци-Гун. Как говорится, дороги, которые нас выбирают!
Тайд ушел заниматься во двор, но я мог его видеть через окно.
Он расслабленно стоял с опущенными вниз руками и раскачивался взад-вперед. Я обратил внимание, что по телу снизу вверх шла волна, фронт волны явственно перемещался вверх и вверх. Двигалось тело, колебались руки. Потом волна обратилась и пошла вниз. Тот же явно видимый фронт. Тайд сделал таких три цикла.
Потом начал другое упражнение – покачивания происходили не вперед-назад, а влево-вправо. Тоже три цикла. За этим пришло время скручивания. Так же, как и в первых двух упражнениях, снизу вверх шло скручивание позвоночника на четверть оборота влево, вправо… налево, направо. И так до шеи и – вниз, вниз.
Я задремал, меня сморило…
Когда я встрепенулся, Тайд уже охлопывал тело, похоже, дело шло, как говорят музыканты, «на коду».
– И как часто нужно это делать?
– Это как еда, хороший завтрак не заменит хорошего обеда!
– Не, это не про меня, я в этом плане ленивый.
Уже несколько ночей мы бурим и взрываем. Ничего! Бурим и взрываем. Ничего! Мне все изрядно надоело: днем – хата, ночью – каменоломня. Третьего не дано. Тайд исправно цигунирует или делает во дворе свои медленные штучки. Он помешан на всем этом. Скоро, похоже, и я помешаюсь, но на другом. Мне совершенно нечем занять себя в нерабочее время. Жру, после валяюсь на диване. Тайд зовет разделить с ним занятия, обещает научить, – мне неохота! «Давай! – кричит он, – это здоровье, настроение!»
Отвалите, гражданин Тайд. Не хочу я вашего Ци-Гуна. Я, похоже, компьютерный наркоман. Признаюсь, когда перед отъездом была вводная – «Никаких гаджетов!», – я обрадовался, подумал, ну, отдохну от всех этих мониторов, клав-мышек, планшетов-интернетов. Знать бы, что будет так тяжко. У меня с собой бутылка классного коньяка – не дает, гад, смеется: «Это может негативно повлиять на наши производственные показатели!» «Пользуйся, – наставляет, – рецептом Лапши из „Однажды в Америке“. Когда Толстяк Мо поинтересовался, что Лапша делал в течение 30 лет, пока прятался, тот ответил: „Я рано ложился спать…“»