За окном пробежали чьи-то ноги; зашуршало у двери, зашлепало, застучало. И громче; еще стучит, властно стучит. (Кто бы это?) Канторша Роза бежит направо.
— Кто там?
— Откройте же! откройте скорее, Роза! Страшное…
— О, Бог Авраама, Исаака, Иакова! Что еще за несчастье? Уж плакало мое сердце и тосковало, предчувствуя…
Глухо стучит засов где-то там, направо. Там, в темноте, вздохи, оханья, причитают. И из тени в свет вступали фигуры; из черной пасти коридора, а затем кухни, шуршало; шлепали фигуры. То фигуры Розы и Раи.
— …. Это вы, Рая? Ну, идите, идите! Тсс… Бедный Мойсей недавно заснул. Ох! Он сегодня целый день помогал Черноморским копать погреб, а вечером готовился к служению. Через 2 дня… ну, вы знаете…
— Вы слышали? Немцы! Отступление!
— Немцы? А… а… а…
— Отступление, говорю же вам! Город будет сдан немцам, если не…
— И будет сдан, говорите вы? будет сдан?
— …если не Бог! Пришел только что из… ну, оттуда; солдаты отошли, говорит…
— …Отошли? и… и…
— Да, солдаты отступают к городу, отступ…
Слова танцевали с тенями. Фигуры шептались, и шепот их прерывался вздохами; и снова шептались. Шу-шу-шу…
— Солдаты отошли… и… ши… ши…
— Будет сдан… отдан… город. Боже! Бог…
— А дети… и… и…
— О…о…о… Муж, евреи… Жители… и… и… и…
— Немцы-звери! Варвары! Вы же слышали.
— Шу-шу-шу-шу…
— Ну, конечно; ну, понятно!
— Вы спрятали все уже? Придется в погребах! Ох… хо… хо…
Слова танцевали, с тенями плясали. А ветер врывался в форточку и гребешок огня вздрагивал. Слова танцевали с тенями.
II
Наступление неприятеля было столь неожиданным, что думать о бегстве слишком поздно. Дорога уже отрезана немцами несколько дней; единственно возможным являлось идти пешком через леса и болота, что виднелись на горизонте в тылу города. И, понятно, безумием бы было на это решиться. Какой смысл бежать по полям и упасть за городом? От случайной пули? От осколка снаряда? Скрываться в ямах, в лесу? Мерзнуть с детьми; переходить болота, обливаться осенним холодным дождем? И так перерезать почти всю губернию? десятки верст? Из-за слабой надежды на жизнь?
А родная земля? родной город! Если суждено умереть, если Бог хочет смерти его, Мойсея, и жены, и детей, — то лучше умереть здесь, на земле отцов! Лучше собственными глазами видеть агонию города; знать решительно все. Жена и дети спасутся в погребе: он принесет им пищу. Сам же поможет тушить пожары, извлекать мертвых из-под развалин дома; будет переносить раненых и хоронить убитых. Кое-что приходилось уже делать за это время; а теперь не бомбы, а снаряды полетят над городом.
И снаряды, действительно, описывали дуги — и падали, последние два дня.