— Привет, Эд, — произнес он.
— Привет, — ответил я, и мы оба замолчали, не зная, что говорить. Банни увидел меня и тоже приблизился к нам.
— Когда выйти думаешь, Эд? — поинтересовался он.
— Скоро.
Рей отпер ящик стола и выдал мне чеки, заявив:
— Выглядишь на миллион баксов!
Мне стало неловко: я и забыл, как одет.
— Может, попросишь, чтобы тебя в ночную поставили? — спросил Банни. — Он бы нам тут пригодился, а, Рей?
— А это мысль, — кивнул Метзнер. — У нас и платят побольше. Ты сейчас клавиатуру осваиваешь?
Я кивнул.
— По ночам тебе будет проще тренироваться — пара машин простаивает всегда. Полчаса на учебу мы тебе уж как-нибудь выкроим.
— Я подумаю… может, и попрошусь.
Они считают, что днем я буду больше скучать по папе — мы ведь вместе работали. Может, и так; хорошие они люди.
— Теперь еще шкафчик, и я пойду. У тебя ведь есть универсальный ключ, Рей?
— Конечно. — Он отцепил один ключ от связки.
— До перерыва всего пятнадцать минут, — напомнил Банни. — Я собираюсь в кафе, перехватить кофе с сандвичем. Подождешь меня — сходим вместе.
— Я только что ел, но кофейку с тобой выпью.
— Иди прямо сейчас, Банни, — предложил Метзнер, — я пробью твою карточку. У меня еда с собой, а то бы я тоже пошел.
В шкафчике у папы обнаружились старый свитер, его типографская линейка и чемоданчик. Свитер не стоило брать домой, но выбрасывать я его не хотел и переложил в собственный шкафчик вместе с линейкой. Чемоданчик был заперт — придется подождать до дому и там открыть. Дешевый, картонный, восемнадцать на двенадцать дюймов, он уже стоял здесь, когда я начал работать. Любопытно, что в нем такое? Однажды я спросил папу, а он ответил: «Так, всякий хлам, чтобы не держать дома».
В «обжорке» на углу Стейт-стрит и Оук-стрит Банни съел сандвич и кусок пирога. Мы закурили, и он спросил:
— Не поймали еще того парня?
Я покачал головой.
— Подозревают они кого-нибудь?
Я не сразу вник в смысл вопроса.
— Не маму, если ты это хотел узнать.
— Я совсем не…
— Брось, Банни, как раз это ты и имел в виду. Даю тебе слово, что мама здесь ни при чем.
— Да знаю я… черт, надо же такое ляпнуть. Молчал бы лучше, раз мозгов нет. Понимаешь, я хотел тебя попытать, а получается, что самому придется рассказать кое-что.
— Я слушаю.
— В убийстве мужа всегда сразу подозревают жену, а в убийстве женщины — ее мужа. Не спрашивай почему, так уж у них полагается.
— Может, и теперь заподозрили бы, но тут налицо чистое ограбление.
— Да, однако они и другие версии наверняка отрабатывают, просто на всякий случай. Ну так вот: я знаю, где Мадж находилась с двенадцати до половины второго. Если ей понадобится алиби, могу подтвердить. Я знаю, что это не она.