— Не тебе судить меня, — резко ответила она, допив шампанское.
— Послушай! Вдумайся в то, что ты говоришь! — настаивал Джек. — Ты до сих пор не можешь избавиться от ложных комплексов, как тогда в Севилье. Ты ведешь себя как ребенок, которого обидели и он злится на всех за это. Это заблуждение, Вэн, остановись!
Он был прав, и она это знала, Она до сих пор боялась своего отца и ненавидела его. Она считала его виноватым в своих страданиях, но не осмеливалась сказать об этом открыто и во всем винила себя.
— Я повторю снова, Джек, — холодно произнесла она, — мой муж умер. Все изменилось. Все. Я уже не та, что была раньше.
— Ты его никогда не любила, — спокойно сказал Джек. В его словах была неприглядная истина, от которой она пыталась отмахнуться.
— Я никогда этого не говорила, у тебя нет оснований так считать.
Джек смотрел на нее с глубоким состраданием. Она казалась такой хрупкой и беззащитной. Он шагнул вперед, протянув к ней руки, но Венис не пошевелилась. Он шагнул еще ближе, Венис помедлила и вдруг упала в его объятия, словно бросилась в поток, который путал и зачаровывал ее так долго. Ей хотелось уткнуться в его грудь и рыдать, словно она была маленькой девочкой, искавшей у него защиты от жестокого мира.
— Я люблю тебя, я скучал по тебе, я так хотел быть рядом с тобой. Давай все начнем сначала, уедем отсюда, — шептал он, гладя ее волосы.
— Прости, — произнесла она, вглядываясь в его лицо, — я боялась своих чувств, я хотела уничтожить их. Я не виновата, это он сделал меня такой.
— Кто? Джонатан?
— Мой отец! Мой отец!
Джек нахмурился.
— Он пытался подчинить меня, разрушить мои начинания, манипулировать мной, контролировать все мои поступки. Он хотел превратить меня в послушную марионетку. — Она захлебывалась от рыданий.
— Что случилось, Вэн? Объясни мне, — мягко сказал Джек, усадив ее в машину. Венис согрелась и постепенно успокоилась. Она рассказала ему обо всем: о том, как Освальд прогнал Люка, заставил ее выйти за Джонатана, а теперь не давал ей возможности начать свое дело в Нью-Йорке.
— Я хочу понять, почему он так делал, — в ярости проговорила она, — хочу узнать зачем. Я хочу знать правду!
— Что толку пытаться узнать, если уже поздно что-либо исправить? — возразил Джек. — Надо идти в дом, а завтра я увезу тебя в Лондон. И обещаю: мы будем счастливы.
— Но я хочу знать!
— Это бесполезно, Вэн. — Он обнял ее. — Лучше поцелуй меня покрепче.
Даже на восьмом месяце беременности Серена была по-прежнему хороша. Темно-красное платье в стиле ампир скрывало живот. На пальце у нее красовалось эффектное кольцо с огромным аквамарином. Камень переливался и поблескивал в ярком свете, привлекая внимание. Короткие, изящно завитые золотистые волосы обрамляли ее красивое лицо.