Моя жизнь протекала как обычно в заботах о хлебе насущном. Работа, дом, редкие походы театр или в клуб с подругой. С Катюхой мы дружили с первого курса. И делились почти всем. Только Стасом я с ней делиться почему-то не стала.
Работа не угнетала и даже радовала. Наконец-то до меня начал доходить её смысл. И хотя я по-прежнему занималась лишь сбором справочной информации, теперь, делая свою работу более осмысленно, я начала замечать, что увлекаюсь процессом, и это радовало. По крайней мере, работа уже не казалась такой скучной.
Тема лингвистики в работе профессора возникла не случайно. В северных наречиях встречались слова, характерные для старославянских источников, описанных у авторов со слов сказителей, в более поздние периоды. Например, речевой оборот 'аз есмь', переводимый на современный русский как 'я есть' встречался и в староцерковных книгах, и в Ведах - самой древней книге русичей. Однако, работая над материалом, я находила и иные первоисточники, в подлинности которых сильно сомневалась, и от того они в официальный текст не попали. Самым интересным среди найденного материала мне представлялась 'Легенда об азгардах'. В легенде утверждалось, что родоначальником всех белых людей на земле были арии, пришедшие с небес более тринадцати тысяч лет назад. Прочтя это, я осознала, какой переворот в умах ученых настанет, если этот факт принять за истину.
В общем, в жизни моей всё шло своим чередом. Погода за окном уже дразнила ранней весной. Сухой и солнечной.
Книгу, взятую когда-то у Стаса, я вернула через Ольгу Филипповну. Ольга Филипповна при этом как-то загадочно на меня посмотрела, вздохнула и опустила глаза. Мне неловко было расспрашивать её, но по поведению я как-то определила, что семью Зотовых она знает довольно давно. Наблюдения свои я делала скорее по привычке, оттренированной ещё в институте. Все-таки, я была психологом. По крайней мере, именно эта специальность значилась у меня в дипломе.
Громкое весеннее щебетанье птиц отвлекало от работы. Я старалась сосредоточиться. Но назойливые звуки из-за окна почему-то снова и снова заставляли меня мысленно возвращаться к событию по имени Стас. И вот теперь я сидела и посмеивалась, называя себя мартовской кошкой. А проснувшаяся внезапно память настойчиво возвращала мне те немногие мгновенья блаженства, которые словно драгоценные камни, хранились в моей памяти. Видимо для того, чтобы я их могла доставать по своему собственному усмотрению и играть с ними когда захочу. И я подумала - раз так случилось, пусть они там будут, и радуют меня, хоть иногда. Отложив ручку, которую до этого задумчиво держала у рта, глядя в сияющее весной окно, я предалась воспоминаниям.