Мы снова вскарабкались на тропинку и пошли в дом Коллинсона. Я показал Ролли испачканные полотенца, платок, платье и туфли; бумажку с остатками морфия: пистолет на полу, дырку в потолке, стреляные гильзы.
— Вот эта гильза под стулом лежит на старом месте, — сказал я, — а та, что в углу, лежала в прошлый раз рядом с пистолетом.
— Значит, после вас ее передвинули?
— Да.
— Кому это могло понадобиться? — возразил он.
— Понятия не имею, но ее передвинули.
Ролли потерял к ней интерес. Он смотрел на потолок:
— Два выстрела, а дырка одна. Непонятно. Может быть, другая пуля ушла в окно.
Он вернулся в спальню Габриэлы Коллинсон и стал осматривать черное бархатное платье. Подол был кое-где порван, но пулевых отверстий он не обнаружил. Он положил платье и взял с туалетного столика бумажку с остатками морфия.
— А это, по-вашему, откуда взялось? — спросил он.
— Она его принимает. Этому ее тоже научила мачеха, помимо прочего.
— Тц, тц, тц. Похоже, что она могла убить.
— Ну да?
— Похоже, знаете. Она ведь наркоманка? Они поссорились, он вас вызвал… — Ролли умолк, поджал губы, потом спросил: — По-вашему, когда его убили?
— Не знаю, может быть, вечером, когда он шел домой, не дождавшись меня.
— Вы всю ночь были в гостинице?
— От одиннадцати с чем-то до пяти утра. Конечно, за это время я мог потихоньку выбраться и прихлопнуть человека.
— Да нет, я не к тому, — сказал он. — А какая она из себя, эта миссис Коллинсон-Картер? Я ее не видел.
— Лет двадцати; метр шестьдесят три — метр шестьдесят пять; на вид худее, чем на самом деле; каштановые волосы, короткие и вьющиеся; большие глаза, иногда карие, иногда зеленые; белокожая; лба почти нет; маленький рот и мелкие зубы; острый подбородок; уши без мочек и кверху заостряются; месяца два болела — и выглядит соответственно.
— Такую найти будет нетрудно, — сказал он и начал рыться в ящиках, сундуках, стенных шкафах. Я сам порылся в них, когда был здесь первый раз, и тоже не нашел ничего интересного.
— Непохоже, что она собирала вещи в дорогу или много взяла с собой, — заключил он, вернувшись в спальню, где я сидел перед туалетным столиком. Толстым пальцем он показал на серебряный туалетный прибор с монограммой. — Что значит Г. Д. Л.?
— До замужества ее звали Габриэла. Что-то там Леггет.
— Ну да. Она, наверное, на машине уехала? А?
— У них здесь была машина? — спросил я.
— В город он или пешком приходил, или приезжал в открытом «крайслере». Она могла уехать только по восточной дороге. Пойдем в ту сторону, выясним.