- Тебе не нравится, когда тебя кормят?
- Мне не нравится, что я буду видеть чёрный экран в этот момент. Я же не сломанный гаджет… м-м, я уже говорил, что твои руки - нечто, чувак?
- Достал ты со своим чуваком, - хмыкает Дерек и убирает руку. - Могу пообещать, что если увижу твоего отца с едой около тебя, сделаю всё, что в моих силах, чтобы прекратить это.
- Я был бы не против, если бы меня кормил ты.
- Пиццей с курицей и ананасами, например?
Стайлз недоверчиво приоткрывает глаз. Дерек кусает губу, приподнимая бровь.
- Она была ужасной, - выдыхает он и мягко смеётся. Стайлз смеётся тоже.
Они оба старательно не замечают, что их руки слегка соприкасаются пальцами.
- Ты останешься? - шёпот совсем тихий и слабый.
- Нет. Скоро проснётся твой отец.
Стайлз понимает, что держать глаза открытыми становится тяжело. Было бы классно, конечно, уснуть, пока Дерек здесь, но… Есть кое-что важное. Очень, очень важное.
- У меня будет одна просьба, - тихо шепчет он. - Подай мне тетрадку со стола. И, Дерек, я хочу, чтобы ты забрал её… потом.
- Потом? - переспрашивает Хейл, беря в руки толстую тетрадь. На обложке синим маркером выведено одно-единственное слово. Он поднимает вопросительный взгляд. - Что это?
- Мой… дневник.
Стайлз принимает тетрадь и кладёт её рядом с собой на подушку.
- Когда всё это закончится, забери его, ладно?
Дерек хочет сказать, что ничего не закончится. Что всё будет нормально, что они справятся. Но это неправда. Правда в том, что волчий нос чует беду. Большую беду - и от этого предчувствия сжимается горло.
Стайлз в своей кровати похож на крошечного имбирного человечка. У него словно вот-вот раскрошатся руки и ноги.
- Хорошо. Я заберу.
- Спасибо, - Стилински улыбается своей лисьей улыбкой, слегка морща нос.
Когда Дерек уходит, Стайлз, некоторое время, щурясь, осматривает родные стены, увешанные плакатами. Рабочий стол, слегка покосившиеся жалюзи на окне, а затем открывает дневник и с силой трёт глаза, словно умоляя свой взгляд хотя бы ненадолго проясниться. Тянется за ручкой на тумбочке.
Сейчас самое время.
Стайлз ещё не знает, что это последняя ночь, которую он проводит в своей комнате.
Последняя запись в дневнике датирована вторым октября, чужим почерком, напоминающий почерк шерифа Стилински.
“Сегодня он ослеп.
2.10.13.”
***
В ноябре Мохаве по-прежнему сухая и безжизненная. Все пустыни такие, всегда.
Черная “Камаро” отбивает литыми боками лучи скатывающегося за холмы солнца. Человек, стоящий неподалёку, недвижим. Это странный человек. Он не смотрит на пыльную прерию и колючие деревья, похожие на выкрученные корни. Глаза закрыты. Руки холодны. Душа изодрана дикими лапами застывшего в нём животного.