— Патрик, возьми его лошадь, Жан, помоги брату. Возвращаемся в лагерь, — сказал хранитель, наконец, взяв себя в руки.
***
Хранитель и его ученики стояли лагерем в лесу, что находился в двадцати минутах ходьбы от того места, где устроил себе ночлег Николас. По большой круглой поляне были раскиданы мешки с вещами. Рядом на пожухлой осенней траве паслись две невысокие крестьянские лошадки и мохнатый пони с круглым сенным пузом. Из незатушенного кострища тонкой серой струйкой поднимался дым.
Патрик ушел за водой к лесной кринице. Жан сторожил пленника у кострища, а Аллен возился с его лошадью.
— Запали костер, Жан, — повелительно крикнул ему хранитель. — Мне еще надо голубя в штаб отправить.
Мальчик инстинктивно съежился и с ужасом посмотрел на кострище. Потом, обреченно вздохнув, принялся за дело.
Аллен чиркнул что-то на листке бумаги, скатал его и засунул в кожаный футляр, достал клетку с белыми почтовыми птицами, приладил письмо к ноге голубя и, шепнув что-то ему на ухо, выпустил в небо.
Голуби использовались в Мидгарде для доставки почты с незапамятных времен. Николас смутно припоминал, как читал в какой-то книге, что в глубокой древности при храмах строили голубятни, где разводили особую породу крупных белых птиц, которые использовались в церемониальных целях для общения с богами. К их ногам привязывали кусочки бересты с короткими посланиями и отпускали в небо. Через некоторое время голуби возвращались с ответом или без. Со временем чудесных птиц научились использовать для светских переписок. Специально выдрессированные птицы всегда безошибочно находили адресата и только после этого возвращались к хозяевам. С приходом единоверцев голубиная почта, как и рунопись, была упразднена. Теперь письма доставлялись почтальонами-скороходами, но они требовали непомерно высокую плату, а на услуги никогда нельзя было положиться.
Жан безуспешно пытался что-то сделать с костром. Он дул, потешно вскидывал руки, но ничего не происходило. Николас не выдержал и шепнул ему на ухо:
— Возьми у меня в кармане огниво.
Мальчик испуганно обернулся на Аллена, но тот увлеченно что-то делал с лошадью Николаса и совершенно не обращал на них внимания. Тогда Жан решился ответить:
— Мастер Аллен не велел.
— Так ему и знать не обязательно, — подмигнул Охотник. Бросив безнадежный взгляд на сухой хворост, мальчик все-таки решил воспользоваться его предложением. Бросая испуганные взгляды на своего учителя, он высек искру с помощью огнива и тут же спрятал его обратно. Когда Аллен, наконец, оставил свое увлекательно занятие, огонь уже с треском пожирал сухие сосновые ветки.