Алиса сжала кулаки, сорвала с пояса жестяную флягу, сделала глоток и опустилась на колени перед распластанным телом. Она положила руки на бескровные щеки мертвеца. Волосы на голове Николаса неприятно зашевелились от мощного выброса энергии. Он мгновенно догадался, что за этим последует и сгреб девушку в охапку до того, как она без чувств повалилась на землю. Толпа заволновалась.
— Что с ней?.. Баба, что с нее взять… Да, негоже девкам дружиной командовать… Слишком чувствительные они, чуть мертвеца увидят, так сразу в обморок… Чу, это же ее отец был, не совестно вам!..
Закрывая лицо Алисы от любопытных взглядов, Николас понес ее к избе, где она остановилась на ночлег.
— Что произошло? — встревожено спросил долговязый Константин, встретив его на пороге дома.
— Ваш отец прибыл, — кинул ему через плечо Николас, занося девушку в дом.
— Как прибыл? Где? — удивился он.
— На берегу. Мои соболезнования, — торопливо ответил ему Николас. Генеральский сын ахнул и со всех ног помчался туда, где гудела толпа искеровцев, совсем позабыв о сестре.
Николас уложил девушку на лавку, расстегнул узкий мундир и подложил под голову скомканную тряпку. Дверь распахнулась и в дом ворвался запыхавшийся целитель.
— Видел, как вы шли сюда от реки. Там, поди, весь город собрался, — начал было Эглаборг, пытаясь перевести дух. Его взгляд упал на неподвижную женскую фигуру с абсолютно белыми глазами. — Что стряслось? Что за переполох в городе?
— Она что, ясновидящая? — пораженно ахнул целитель.
— Как видишь, — мрачно ответил Николас, снимая с ее пояса флягу. — Скажи лучше, это не то, о чем я думаю?
Эглаборг взял флягу из рук Николаса, открутил крышку и принюхался, потом пролил каплю на руку и лизнул.
— Боюсь, что это то самое, — покачал он головой, закрывая флягу. — Настой кампалы, очень сильный.
— Ну что за дура! — в сердцах воскликнул Николас.
Кампала — полевое растение с белыми, похожими на маленькие колокольчики, цветами, которые источали дурманящий запах. В большой концентрации он вызывал жуткие галлюцинации, сводящие человека с ума. Правда, некоторые веломовские и лапские шаманы верили, что настой из этого растения расширяет сознание, позволяя заглянуть дальше, чем это возможно с обычными способностями ясновидящих и медиумов. Поэтому именно они чаще всего злоупотребляли кампальным зельем.
Николас наблюдал последствия его действия в Лапии, да и Гвидион, его старый учитель-друид, в свое время в красках описывал захваченных кампальным экстазом оракулов прошлых лет.
Эглаборг, хорошо разбирающийся в травах, утверждал, что кампала истощает и обезвоживает организм человека, заставляя его работать на пределе возможностей. Отсюда, по его словам, брались и галлюцинации, и пресловутое расширение сознания.