— Знаешь, я как-то раз видел Жнеца, — вдруг вспомнил Николас.
Девушка неожиданно нахмурилась:
— Как видел? Но для этого ты должен был умереть.
— Но я жив. Думаю, тогда я просто был на грани.
— Даже если и так, ты не должен был запомнить встречу с ним, — покачала головой Юки, продолжая гладить его ладони. — У тебя очень холодные руки.
— Они всегда были такими, сколько я себя помню, — пожал плечами Николас. — А это плохо?
— Нет, наверное, ты в прошлой жизни умер в месте, где было очень холодно, — задумчиво ответила Юки. — Как будто этот холод не отпускает тебя даже сейчас… Нет, все-таки ты человек, если у тебя была прошлая жизнь. Только почему-то все родственные связи разорваны. Тебе никогда не снятся страшные сны?
— Нет, тревожные — иногда, но страшные... Я бы не назвал их страшными. Меня скорее бессонница мучает, чем кошмары, — пожал плечами юноша.
— Бессонница бывает от перенапряжения, — Юки перешла на свой обычный непринужденный лад. — Хочешь я помогу тебе расслабиться?
Николас опешил от ее предложения и прежде, чем он успел что-нибудь ответить, девушка стянула с него рубаху.
— Ты такой худой, — неодобрительно заметила она.
— Я никогда особо плотным не был, а во время путешествий нет возможности много и хорошо питаться, — попытался зачем-то оправдаться Николас.
— Ну, это ничего. Мы здесь тебя живо откормим, — весело ответила ему девушка. — Ложись, не бойся, тебе будет приятно, я обещаю.
Юноша лег на живот и закрыл глаза. Мягкие нежные руки запорхали по его спине, разглаживая напряженные мышцы. По телу расплывалась блаженная нега. Николас перевернулся на спину. От усилий на бледном лице девушки загорелся яркий румянец. Несколько прядок выбились из высокой прически. Он, наконец, решился. Притянул к себе и поцеловал. Жадно, со страстью, которую он прежде никогда не испытывал. Сердце забилось в груди, как бешеная птица. По спине пробежали мурашки. Было хорошо, действительно хорошо в первый раз в жизни.
Острова Алого Восхода. 1568 г. от заселения Мидгарда.
Прошло полтора года с тех пор, как он впервые появился на пороге Храма Ветров. Теперь это место стало ему более родным и близким, чем собственный дом. Жизнь здесь текла медленно и безмятежно, превращая каждый день в праздник.
Настоятель Кадзума с энтузиазмом взялся за его обучение, назначив по три тренировки в день: утренняя — для тела, дневная — для меча, и вечерняя — для духа. С утренней тренировкой проблем никогда не было. Он любил лазать по скалам, в поисках птичьих гнездовий или редких мхов для зелий Эглаборга, нырять в океане за жемчужницами для храмовых поделок или просто танцевать вместе на церемониях вместе с Юки. Дневная тренировка была посвящена искусству фехтования. Николас не знал, кому она доставляет большее удовольствие: ему или настоятелю Кадзуме, у которого впервые появился достойный противник, который при удачном стечении обстоятельств мог одержать над ним победу. А вот с третьей все оказалось намного сложнее. Его дух, как говаривал настоятель, никак не хотел быть укрощенным. То ему не давали покоя воспоминания о погибшей семье, то чутье на демонов начинало бунтовать, крича во все горло о невидимой опасности, то отношения с Юки не позволяли сосредоточиться. Поэтому в последнее время вечерняя тренировка стала еще и утренней, и дневной. Рубцы от печати сходили с руки очень медленно. Зато Николас научился передвигать хрупкий фарфор, не оставляя на нем трещин.