— ответил он.
Повернувшись, Лариса медленно поплыла к выступу.
— Моя подруга Далила любит повторять одну поговорку. У каждого пазла есть недостающий кусок. И я думаю, что она права.
— Не понимаю.
— Это означает, что у каждого человека есть вторая половинка, которая полностью его дополняет.
Карлос засмеялся и сделал глоток из бутылки с водой, которую достал из своего холодильника.
— Если бы это было так, в «Ла джоя» не возвращались бы по нескольку раз одни и те же люди.
— Я говорю серьезно.
— Я тоже. Через пять лет по крайней мере треть людей, лежащих сейчас у бассейна отеля, будут несчастны. Что вы тогда скажете о родственных душах?
— Я обращу свое внимание на оставшиеся две трети. — Почему он так и норовит подлить дегтя в ее бочку с медом? — Должна признаться, я совершенно не понимаю, откуда в вас столько цинизма. Вы ведь были женаты.
— Ничто не длится вечно.
Карлос пытался говорить спокойно, но в его словах чувствовалась боль. Сердце Ларисы сжалось. Видимо, поэтому его взгляд всегда был закрыт какой-то невидимой завесой? Он просто не хочет, чтобы окружающие люди заметили его страдания.
— Простите меня, — сказала она мягко.
Когда Карлос смотрел в воду, его глаза казались черными.
— За что?
— Должно быть, вы очень сильно любили свою жену.
— Почему вы так думаете?
— Потому что вы очень рассержены.
Он начал царапать ногтем поверхность скалы, оставляя на ней влажные полосы.
— Я влюбился в свою жену с первого взгляда. Ради нее я был готов на все. — Карлос наклонился и взял Ларису за руку. — У вас уже губы посинели. Вам пора вылезать.
— Мои губы не синие, — запротестовала Лариса, но все же позволила ему вытащить себя из воды.
Ларисе сразу же стало холодно, и она задрожала. Через мгновение на ее плечи легло пушистое полотенце.
— Вот видите? — сказал Карлос. — Вы замерзли.
Он закутал ее в полотенце, а потом убрал влажные волосы, прилипшие к ее лицу. Почувствовав прикосновения его пальцев, она вновь задрожала.
— Наверное, вы по ней очень сильно скучаете.
— Да, скучаю. Она не должна была умереть.
— Не должна была, — повторила Лариса.
Что он недоговаривает? Да, любовь всей его жизни умерла слишком рано. Но тем не менее Лариса чувствовала, что за этой историей скрывается нечто большее.
— Вы слишком долго были в воде, querida, — сказал он.
— Вы считаете?
— Si. Нужно быть осторожнее… Так можно и заболеть.
— Мне не холодно.
— Вы вся дрожите.
Лариса посмотрела ему в глаза, и они оба поняли, что дрожит она совсем не от холода. Движения его рук стали медленнее, принимая чувственный характер.
— Я не… я…
— Я тоже, — прошептала Лариса.