* * *
Шесть звезд скатились с небосклона и не погасли. Крууах видел такое впервые. Бывало в его жизни, что звезды срывались со своих мест и внезапно чертили яркой полосой темное небо. Но они никогда не появлялись днем, когда солнце уже залило горы своим светом, и никогда они не долетали до земли. Надо же, первый раз ему доверили идти одному, и тут такое! Рядом не было ни умудренных жизнью старейшин, ни опытных командиров. Что делать? Идти к серой дороге, как было приказано, или идти смотреть на диковинные звезды? Судя по гулу, они упали совсем недалеко — на противоположный склон горы.
Из всего своего опыта Краах знал, что главное — это выполнить приказ. Все чекранцы с раннего детства знали, что нет позора хуже, чем отступить, не выполнить то, что тебе доверили. На этом построена их жизнь, и только так они смогли отбиться и выжить, когда правительственные войска из Астары пришли уничтожить их села. Но острый ум молодого воина говорил ему, что произошло что-то очень необычное, и пропустить это никак нельзя. В глубине души, Краах чувствовал если уйдет и не проверит, что там упало, он всю жизнь будет жалеть об этом. В конце концов он принял компромиссное решение — идти посмотреть на место падения звезд, а потом бежать к серой дороге. Если все время бежать, то он успеет вовремя, и, Грыхз, которого он должен сменить, не будет смотреть на него с укоризной.
Больше не раздумывая, Краах свернул с едва заметной тропы, и нырнул в темный подлесок вековых горных секурай. Мохнатые ветви деревьев опускались почти до земли. Длинные темно-фиолетовые иглы секурай были мягкими и приятными на ощупь, если их гладить от основания. Но если провести рукой против направления роста, крохотные иголочки, торчавшие на самой вершине игл, немедленно вопьются в кожу, и останутся там, вызывая зуд, и заставляя непроизвольно чесаться. Хотя со временем они вывалятся, и большого вреда, кроме зуда и покраснения кожи не вызовут, но это будет очень неприятно. Краах помнил это ощущение из детства, когда он еще не умел ходить так, чтобы не упираться в иглы секурай. Сейчас это было для него легко. Он словно горный гзунг легко скользил между стволами, прикасаясь к мохнатым лапам ветвей только с боку. Краах был доволен собой, он хоть и не грег, но ходить по лесу научился. Сейчас можно было не бояться зверей. Даже гзунг, хозяин в этих горных лесах, и тот, конечно, сбежал подальше, услышав непривычный рев падающих звезд. Сейчас, спрятавшись где-нибудь под корнями гигантских секурай, прядет ушами, улавливая все новые звуки, и пытаясь определить, опасны ли они. Звери, хоть и любопытны, но никогда их любопытство не пересилит инстинкт, заставляющий скрываться при появлении чего-то неведомого. И только человек может, забыв про опасность, идти навстречу этому неведомому, гонимый своим вечным любопытством.