Выскочивший в гостиную Федор Гаврилович застыл, приоткрыв рот: на диване, закинув ногу за ногу, сидела смазливая девица лет семнадцати. Задравшаяся символическая юбка не скрывала трусики, глубокое декольте блузки выставляло напоказ немаленькую грудь, а на лице было столько макияжа, что хватило бы разрисовать трех таких же… блядей. Внешний вид и вызывающая поза девушки не оставляли никаких сомнений в ее моральном облике.
— А где мэр? — выдавил он из себя.
— Какой? — хриплым голосом спросила девица. — Этот?
Теперь в изумлении застыла и жена: вместо шлюхи на диване сидел весело улыбающийся Полозов.
— Вы чем‑то недовольны? — спросил мэр. — Хотели мэра, вы его получили. Или вам мало мэра? Нужен президент?
Теперь на диване сидел Путин.
— Сядьте! — строго сказал он, и Первухин, нащупав позади себя кресло, сел.
Виктория по–прежнему осталась стоять, таращась на наваждение.
— Ладно, — сказала сменившая Путина старуха. — Вижу, что с вами нельзя по–хорошему. Ну что же, будем по–плохому! Ты директор лесхоза? Отвечать, когда я спрашиваю!
— Я, — выдавил из себя Первухин.
— А теперь отвечай, почему увольняешь Ковалева?!
— А почему я должен перед вами отчитываться? — сказал директор, осмелевший, когда разговор зашел о работе.
— Потому что вы оба находитесь на волосок от смерти! — прошипела старуха, и ее лицо начало жутко меняться. Нос вытянулся и загнулся книзу, лицо еще больше сморщилось и пошло бородавками, а глаза ввалились и засветились жуткими красными огоньками. Седые космы зашевелились, как живые, и на Первухиных пахнуло такой жутью, что они не заорали только потому, что от страха лишились голоса.
— С кого мне начать? — сама себя скрипучим голосом спросила карга. — Пожалуй, с женщины, она будет малость почище.
В ее лапах — назвать это руками не поворачивался язык — появился здоровенный нож, и жена Федора Гавриловича не выдержала и потеряла сознание.
— Ну раз она в отключке, начну с тебя, — решила ведьма. — Нагадил, теперь ответишь!
— Я еще не подписал приказ! — взвыл Первухин. — Все еще можно отменить!
— Кто тебя на это толкнул? — спросила Ольга, поморщившись от запаха мочи. — Отвечай или вырежу сердце!
— Бортников! — поспешно сказал Первухин. — Он попросил, а я не стал отказывать. Кто же знал…
— Отработаешь! — сказала Ольга. — Ковалева повысь, а Бортникова, если к тебе обратится, пошлешь…
Она придвинулась к отшатнувшемуся мужчине, обдав его вонью гнилых зубов, и подробно объяснила, куда послать директора мясокомбината.
— Все понял? — спросила она, отметив, что ее жертва начала потихоньку отходить от страха. — А чтобы не юлил и выполнил все по моему слову, оставлю над вами своего демона!