— Мало мне другой живности? — вздохнул Егор. — Пошли домой, а по пути покажу, где водятся белки. Тебе их много нужно? Всего одна? Ну одну я как‑нибудь переживу. Только вы тогда прекращайте разговоры, не говоря уже о стрельбе. Смотри, дочь, сколько маслят. Сходили бы вы завтра в этот ельник. Не все же время сидеть за учебниками. Дорогу запомнишь?
— Я с тобой здесь уже была, — отозвалась Ольга. — От дома только час ходьбы. Мы завтра сюда пробежимся и наберем по два ведра.
— Ты окрепла, — заметил отец. — Мышцы заметно увеличились в размерах и стали крепкими — не продавишь. Хороша ваша магия, особенно для бездельников. Когда начнешь заниматься боем?
— Пусть Нор закончит восьмой класс, заодно оформим опеку, а потом потихоньку займусь. Нужно еще вырезать из дерева тренировочные мечи. Не знаешь, где можно достать дуб?
— Достану я вам дуб, — понизил голос отец. — Давайте помолчим, белки должны быть рядом. Я их часто вижу вон на той поляне.
— Тогда вы немного отстаньте, а я пойду вперед, — сказал Нор. — Это не должно занять много времени. Держи карабин.
Юноша отдал Оле оружие и ускорил шаг. Выйдя на середину поляны, он сел на траву и закрыл глаза. Минуты три ничего не происходило, потом вниз по стволу ели сбежала одна белка, за ней другая… Через пять минут возле юноши собралось десятка три пушистых зверьков. Выбрав одного из них, Нор поднялся и подошел к Ковалевым.
— Машка, — представил он молодую белку, которая сидела на его плече и настороженно смотрела на людей.
— А как выбирал? — полюбопытствовал Егор.
— Спросил, кто из них хочет пожить со мной у людей, — сказал Нор. — Спросил не словами, показал несколько картинок. Эта вызвалась. Очень любопытная, да и не заладилось у нее что‑то с сородичами. Сейчас еще опасается, а через день–два обживется…
— Морочите вы себе голову, — вздохнул Егор. — Ты ей хоть скажи, чтобы не гадила в доме и не вертелась под ногами. И надо будет приучить лузгать орехи где‑нибудь в одном месте, а то скорлупа будет валяться по всему дому. Ну что, теперь уже все? Тогда пошли домой. Не знаю, как вы, а я проголодался.
Когда вошли во двор и обрадованные «ребята» слетелись к хозяйке, белка не удрала только потому, что слишком сильно перепугалась. Нор не захотел брать ее под контроль, поэтому расстегнул рубашку и позволил зверьку спрятаться у себя на груди.
— Она тебя всего расцарапала, — недовольно сказала Оля, когда дрожащую белку достали из‑за пазухи уже в комнате Нора. — А на когтях всякая гадость. Подожди, сейчас обработаю перекисью. Поговори с ней и успокой, а то она, наверное, проклинает тот миг, когда решила с тобой уйти. Еще обделается от страха.