Из комнаты, где у меня сняли отпечатки пальцев, меня повели в камеру. Камеры находились на первом, втором и третьем этажах. Двое дежурных повели меня по коридору за железную решётку. За ней было помещение, в котором располагались камеры. Оно было отгорожено от других кабинетов. Коридор, в котором слева и справа находились камеры, был длиной около 25–30 метров. Потолки были высокие, ширина коридора была около 4–5 метров. На потолке висели лампочки в стеклянных плафонах, светившие тусклым жёлтым светом. В помещении коридора находился надзиратель. Свет был тусклый, и вид у него был неприметный. Меня сопроводили к первой камере с левой стороны, на серой железной двери которой был натрафаречен № 1, и сказали встать лицом к стене с левой стороны от двери, широко расставив ноги.
Надзиратель ощупал меня снизу доверху, затем ключом открыл дверь в камеру и сказал:
— Заходи!
Я сделал шаг вперёд и остановился. Дверь за мной захлопнулась. Передо мной была так называемая «сцена» (она же «подиум») — деревянный настил, в который практически упёрлись мои голени. Проём до пола был зашит досками, к которым снизу крепился плинтус. Под ногами у меня был деревянный пол общей площадью не более половины квадратного метра. С правой стороны был туалет типа «параша» (без унитаза), рядом с парашей находился эмалированный умывальник с железным краном без вентиля. Двери в туалет не было. От настила сцены туалет был отгорожен высоким полустенком, загибавшимся в проход буквой Г. Стены камеры и полустенок туалета были грязно-белого цвета, в мелких пупырышках от набросанного на стены и сверху побеленного цемента. Очевидно, таким способом заключённым препятствовалась возможность что-либо писать на стенах. Потолок был невысокий — до него можно было со сцены достать рукой. Свет в камеру проникал из небольшого зарешёченного железной проволокой окошка, в проёме которого находилась лампочка — судя по свету, не более 60 ватт. Этот же проём служил отдушиной. Кроме того, в камере было окно размером примерно 40 на 70 сантиметров. Но свет через него в камеру не попадал. Снаружи окно было закрыто «баяном» — толстыми железными жалюзи. Потом шла решётка. Со стороны камеры к окну был приварен железный лист, в котором через каждые десять сантиметров были просверлены отверстия не более сантиметра в диаметре. Однако воздух, видимо, через это окно тоже не проходил, ибо в камере была удушающая духота и висел сигаретный дым.
Под моими ногами были пара ботинок и тапочки.
— У тебя с прошлым всё в порядке? — прозвучал хрипловатый голос. — Ладно, позже поговорим — я вижу, ты первый раз.