Я сказал, что не имею никакого отношения ни к этому, ни к другим преступлениям.
Но мне вдруг стало как-то не по себе, а по телу пробежала лёгкая дрожь.
Заключённые в ИВС между камерами разговаривают и передают информацию по водопроводным трубам, пользуясь тем, что нет вентилей и в трубах нет воды, которую включают с коридора. Эта система связи называется телефоном. Тот, кому нужно поговорить, дует три раза в трубу. А с другой стороны в соседней камере слышен трубный гул. После контрольного слова «Говори» начинается коммуникация. Раков сказал, что сегодня весь день искали меня. Спрашивали, где сидит Шагин.
Я сказал Ракову, что никого здесь не знаю и общаться ни с кем не буду.
В камере я и Раков находились вдвоём. Раков сказал, что Сергея, нашего третьего сокамерника, сразу же после меня заказали с вещами. И если до этого времени не привезли — значит, уже не привезут. Или он уже в другой камере.
Но тут в коридоре хлопнула решётка, послышались шаги и голоса, потом — команда «К стене!» у нашей двери. Зазвенели ключи, щёлкнул замок, и дверь в камеру открылась.
— Заходи! — сказал голос из-за двери.
Неожиданно в дверном проёме появилась огромная фигура круглолицего, подстриженного налысо парня. Рост его был под два метра, грудь широкая, накачанная, мощные плечи и рельефные бицепсы. На щеках у него был здоровый румянец, а глаза насмерть перепуганные. На нём были чёрная майка и камуфляжные брюки. Он занял всё пространство прохода (пятачка). Дверь закрылась, щёлкнул замок. Он немного помолчал, потом сказал:
— Я мусор.
— Хорошо, что сразу признался. Много наших-то подубасил? — спокойным голосом спросил Раков.
— Да, было! — сказал парень.
— Как тебя зовут? — спросил Раков.
Тот ответил:
— Олег.
Раков представился Анатолием. Я сказал, что меня зовут Игорь.
— А чего тебя сюда кинули? — размышлял вслух Раков.
Олег сказал, что не знает и что его только что привезли из РОВД, где он провёл три дня.
— Но я буду делать всё, — быстро добавил он. — Если надо помыть пол — помою, кому надо — постираю.
— Ну, убираем за собой и стираем мы тут сами! — сказал Раков.
Меня неожиданно посетила мысль, что это разыгрываемое представление, но испуг в глазах у Олега был настолько реальным, что мои сомнения сразу развеялись. Я сказал ему, что я сам могу ему что-нибудь постирать, и улыбнулся, протянув ему руку.
— Мы не поздоровались! — сказал я.
— Здравствуйте! — Олег недоверчиво пожал мне руку.
— Вы там здоровайтесь, делайте, что хотите, — заулыбавшись, сказал Раков, — а мне нельзя. Ты снимай сапоги, залезай! — продолжил он.