Мокшев пренебрежительно фыркнул:
— Академик Опарин, как нам в школе рассказывала наша учительница, — это было то немногое, что ему все-таки запало в память по причине необыкновенности самого факта, — в своих опытах блестяще доказал, что при создании в экспериментальных условиях микроклимата того времени, температуры и прочего запросто можно получить из неорганики органику. И между прочим, добился своего!
Он торжествующе поднял указательный палец вверх, но священник и не думал сдаваться:
— Я читал о его опытах и результатах, полученных им. Но вы вдумайтесь в суть: он лишь создал из одного мертвого другое, столь же безжизненное. А вот живое ему создать не удалось.
Мокшев на секунду смешался, но почти тут же нашелся:
— Тогда космос. Насколько я знаю, различные кометы и метеориты содержат в себе микроорганизмы, которые при благоприятных условиях выходят из спячки и начинают жить и развиваться. Да и вообще, вся логика развития цивилизации отрицает божье существование и на земле, и на небесах. Все-таки сейчас тысяча девятьсот девяносто восьмой год, а не Средневековье, и вообще — Дарвина надо читать, гражданин поп.
— А вы сами-то его читали? — кротко поинтересовался отец Николай.
Минька смущенно замялся, но нашелся:
— Да и так все ясно и просто. Кто сильнее, того и верх.
— Вот как… — загадочно протянул священник. — Тогда у вас, простите, кое-что не сходится. Пещерный лев был куда сильнее нынешних, однако вымер. Ту же аналогию можно провести между саблезубыми и обыкновенными тиграми. Мамонт играючи разделался бы со слоном, но тоже не уцелел. Помнится, я читал, что питекантропы жили в одно время с неандертальцами, и последние были куда умнее, даже научились пользоваться огнем. Однако от питекантропов произошли кроманьонцы, а вот неандертальцев и след простыл.
— Все равно я атеист, — не зная, что ответить, проворчал Минька.
— Стало быть, тоже верующий, — констатировал священник.
— Я же сказал, что нет! — отрубил Минька.
— А вот и да, — возразил отец Николай. — И все отличие между нами лишь в том, что я верю в бога, а вы в то, что его нет.
— Ну-у, — протянул Мокшев, не зная, чем парировать последнее утверждение, и, пытаясь протянуть время, рассеянно взглянул на свои подарочные «командирские» часы, после чего хлопнул себя ладонью по лбу и простонал:
— Батя, мы ж на поезд опаздываем!.. Нам еще до станции пилить и пилить, а до прибытия поезда осталось всего двадцать минут! Жмем!
— Тогда вот что. — Отец Николай достал из внутреннего кармана пиджака паспорт с вложенными туда купюрами. — Бегите один, сын мой, и возьмите билеты на двоих, а я к тому времени подойду к вокзалу.