— Это нам, — уточнил Славка. — И то благодаря тебе. А вот народ как горбатится, видел?
Константин посерьезнел.
— Народу главное, — веско заметил он, — чтоб князья с боярами налогами не больно-то обкладывали да чтоб покой их оберегали. И они уже счастливы будут. Ну бояр мы приструним, хоть и не сразу, дай срок. А границы на замок запрем уже в самое ближайшее время.
— Справишься ли? — усомнился Славка.
— В одиночку нет, — ответил Константин. — А вот с вами вместе запросто. Я — власть, вы — сила, ум и совесть. Вместе мы о-го-го. Власть поддерживает силу, сила вырастает в своей мощи благодаря уму, ум укрепляет власть, а совесть ее сдерживает. Схема проста и элементарна. Только, ребята, вы уж запомните, что я все-таки князь. Здесь панибратство не принято.
— Уже зазнается, — подмигнул Славка Миньке.
— Да нет, — пожал плечами Константин. — Просто, переводя на твой язык, и у нас в двадцатом веке командующий округом в обнимку ни с командиром взвода, ни тем более части не ходил.
— Это верно, — согласился Вячеслав.
— Да и министр, ваш НИИ курирующий, с тобой целоваться никогда не полезет, — обратился Константин к Миньке.
— А если открытие важное сделаю? — возразил тот. — И руку пожмет, и обнимет.
— Ты вначале сделай, а уж потом и я тебя и обниму, и поцелую… если захочешь, — пообещал Костя. — А пока субординация и поменьше слов из непривычного здешнему обитателю лексикона. А то за колдунов примут или еще чего похуже. И при обращении ко мне не забывайте упоминать «князь» или «княже».
— Точно зазнаётся, — согласился Минька со Славкой.
К Николаю они, словно сговорившись, не обращались вовсе. Будто и не было его за этим столом.
Может быть, слишком заметна была существенная разница в возрасте — даже нынешние тридцать восемь лет священника тянули на все пятьдесят, если сравнивать с двадцатым веком. Тяжел труд хлебопашца в средневековой Руси, и старил он по льготному исчислению — год за полтора, да и то лишь если этот год урожайный.
А может, еще и потому, что он сам до конца не определился, находясь в плену собственных многочисленных и невысказанных вслух догадок, сомнений и вопросов, не оформившихся в слова.
Кто-то их поведение, возможно, счел бы неправильным, но интуитивно они избрали самую лучшую тактику — дать человеку время разобраться в себе.
— Ладно-ладно. Сейчас пока пообвыкнемся, а потом ему темную устроим, когда он все наладит, — вновь весело подмигнул Славка Миньке, но, заметив, как тяжело поднялся из-за стола Константин, припадая на раненую ногу и морщась от боли, добавил виновато: — И когда выздоровеет.